готовностью отвечал на звонки с незнакомых номеров. Обычно звонящий пытался продать мне что-то, чего я не покупал и не стал бы покупать ни при каких обстоятельствах. Мне хотелось услышать в трубке стандартный набор фраз, маскирующийся под выгодное предложение, но на самом деле не являвшийся таковым в подлинном смысле слова. В ходе беседы я высчитывал реальную стоимость предлагаемых мне товаров, после чего сообщал, почему предложение не кажется мне выгодным и не соответствует определению выгодного, и объяснял, какое предложение могло бы теоретически заинтересовать потенциального покупателя — при условии, что ему вообще нужен этот товар. Иногда телефонный продавец пытался закончить разговор прежде, чем я успевал изложить свои соображения и достигнуть своей цели: описать диапазон математических вероятностей и подсказать способ привлечения покупателей. Я верил, что именно такие математические расчеты помогают сделать жизнь разумной и практичной — иными словами, приятной — насколько это возможно. Я искренне старался поделиться своими знаниями с этими несчастными, которые звонили мне, чтобы что-то мне продать. Но теперь все это ушло в прошлое. Туда, где осталась моя вроде бы безопасная жизнь актуария со стабильной ежемесячной зарплатой, предсказуемостью и чувством, что мои потребности всегда будут удовлетворены — в мире, где за А неизбежно следует Б.

Я ответил на звонок и не очень удивился тому, что произошло затем. Разговор только начался, но мы с Минтту уже поспорили.

— В каком смысле ты не хочешь привлекать к этому слишком много внимания? — спросила она.

Разумеется, я не мог ей сказать о подозрениях детектива Осмалы, усиливать которые ни в малейшей степени не входило в мои планы. Подошла электричка.

— Я просто настаиваю, что в данный момент нам не следует слишком афишировать наши банковские операции.

— Золотце, кто из нас двоих директор по маркетингу?

Электричка остановилась на платформе. Я ждал, пока откроются двери. Из вагона никто не вышел, а входящие пассажиры устроили в дверях небольшую давку. Делая шаг в тамбур, я смотрел себе под ноги.

— Ты, — признал я и, не оглядываясь по сторонам, двинулся в вагон. Мне не нравились пассажиры, которые громко информировали окружающих о последних новостях своей семейной жизни, своих политических убеждениях, не имеющих никакого отношения к статистической вероятности, и о своих проблемах с законом. Я нашел свободное местечко подальше от них. — Это не вопрос.

— Вопрос в том, что ковать железо надо, пока горячо. Хватать быка за рога, пока прилив высокий. И все такое. Юхани со мной соглашался.

— В этом я не уверен.

— Он умел смотреть вперед. У нас с ним не было расхождений.

Трагедия в том, что Юхани скоро положат в гроб за три тысячи евро, хотя я предпочел бы, чтобы он по-прежнему управлял Парком приключений, ковал вместе с тобой железо и занимался осуществлением всех твоих затей.

— Это мне известно, — сказал я. — Юхани был…

— Веселым и гибким.

— Да…

— У него было чувство юмора, и он все схватывал на лету.

— Да…

— Непосредственным, приятным в общении.

— Да…

Я заметил, что эпитеты, которыми она описывала Юхани, на самом деле характеризовали меня — но с обратным знаком. Сознавать это было не очень приятно, но я же не мог признаться ей, что всего-навсего пытаюсь избежать смерти на импровизированной виселице. Вместо этого я извинился за то, что не разделяю ее энтузиазма.

— А мы сейчас делаем все наоборот, — сказала Минтту К. — Я переговорила с остальными.

Интересно, с кем именно?

— Это переходная фаза, — сказал я. — Мы основали микрокредитную организацию, которая…

— О которой никому нельзя говорить? — перебила она меня. — Я думала запустить рекламную кампанию на радио. В столичном регионе, а может даже, во всей Южной Финляндии. У меня на столе сейчас лежит предложение, от которого мы не можем — и не должны — отказаться. Я уже нашла людей, готовых сделать нам рекламу. Офигительно смешные ребята. Я уже слышу джингл! Они могут придумать несколько слоганов насчет горок и банка. Помнишь, как Скрудж Макдак нырял в свое золото? «А теперь с горки — прямо в банк!» Что-нибудь в этом роде.

— Звучит забавно, — сказал я, понимая, что мой голос звучит сухо, хотя в этой идее и правда есть что-то слегка веселое. — Может быть, позже. В данный момент мы работаем исключительно как Парк приключений. Вот почему мы заказали постеры, флаеры и все остальное. То, что можно использовать только на территории Парка.

— Чего ты боишься?

Должен признать, такого вопроса я не ожидал. Мне казалось, я уже немного знаю Минтту К — подобная напористость была в ее характере. Тем не менее, я почуял в ее вопросе нечто, заставившее меня напрячься. С другой стороны, сейчас было не самое подходящее время и место для продолжения дискуссии. Я должен делать то что должен делать. Чтобы выжить. Чтобы Парк приключений выжил.

— Боюсь, что я боюсь юмора, веселья, непосредственности, схватывания на лету и приятности, — сказал я, замечая, что непроизвольно повысил голос. — На данный момент мы делаем то, чего требует ситуация. Как только она изменится, мы пересмотрим свои подходы.

Я нажал отбой и посмотрел в окно. Еще один золотой осенний день. Деревья полыхали яркими красками. Вначале я не столько заметил, сколько почувствовал чье-то присутствие на краю своего ряда. Тут же еще один человек сел напротив меня.

— Серьезные слова серьезного бизнесмена, — услышал я знакомый голос.

Я повернул голову. А. К. сидел на краю моей скамьи; Игуана — на скамье напротив. На весь вагон нас осталось всего три пассажира.

15

Электричка подошла к станции Малминкартано. На платформе стояло несколько человек. Насколько я помню, нечасто выпадают моменты, когда вокруг наступает такая тишина, какая бывает, когда останавливается поезд. Создается впечатление, что вся жизнь вокруг тоже остановилась и смолкла. В наш вагон никто не зашел.

— Мне говорили, что эта электричка ходит по кольцу, — сказал Игуана. Он посмотрел в окно на стены станции, покрытые граффити. — Вполне уместно. С учетом обстоятельств. Мы можем кататься кругами. Только мы трое.

Я хранил молчание. Надо было смотреть по сторонам, когда я разговаривал с Минтту К. С другой стороны, я прекрасно знал, что Игуана и его приятель поймали бы меня где-нибудь еще. Теперь вот мы сидели в вагоне электрички, но это была даже не половина проблемы.