не работал в секторе развлечений и был к этому не готов. Все тут для меня внове. Но посещаемость растет, как и продажи. Баланс в нашу пользу. Планируем расширяться…

— А что насчет персонала? Это те же люди, которые работали с вашим братом?

— Да, все до единого.

— Не возражаете, если я покажу им эту фотографию и спрошу, может, кто-то из них его видел?

— Ни в малейшей степени.

Осмала запихнул в рот кусок пирога размером с теннисный мяч, размазывая по лицу ванильную начинку. Вытер губы, одновременно пережевывая липкое месиво. Мы молчали. Мне было нечего ему сказать, а язык Осмалы увязал в полукилограмме теста. Я начал понимать, что манера Осмалы вести беседу — это та же рыбалка. Каждое его слово служило приманкой, на которую он пытался подцепить добычу. Вокруг нас с криками носились дети; некоторые хныкали. Взрослые вытирали им лица и уговаривали посидеть спокойно. Это не оказывало на них ни малейшего воздействия. Осмала наконец сделал глотательное движение. Даже посреди окружающего гвалта я услышал — во всяком случае, так мне показалось, — как пережеванный пирог скользнул внутрь его широкой глотки.

— Вам это нравится? — спросил он.

— Пирог?

— Парк приключений, — сказал он и кивнул в сторону холла.

— Я не думал о том, нравится он мне или нет. Я его унаследовал. Мало кому удается выбрать, что именно они унаследуют.

— Чем вы занимались до этого?

— Я актуарий.

Я вкратце объяснил Осмале, что со мной произошло. Затем извинился и сказал, что мне надо вернуться к работе. Если он не возражает. Осмала не возражал. Мы встали и сделали полтора шага, когда Осмала вдруг остановился. От неожиданности я тоже остановился.

— Не желаете, чтобы я оставил вам фотографию?

Что-то в лице Осмалы неуловимо изменилось. Хотя его голос звучал по-прежнему низко и мягко, и он задал вопрос как бы между прочим, в выражении его лица появилось что-то новое. Я насторожился. Если недавние события и принесли мне какую-то пользу, то я мог бы сказать, что теперь меня гораздо труднее удивить, чем в то время, когда я в последний раз сидел в кабинете Перттиля.

— Нет надобности, — искренне сказал я. — Не для меня. Я уверен, что не забуду это лицо.

Осмала бросил взгляд на мой несъеденный черничный пирог.

— Вы же не оставите его здесь?

— Конечно, нет. Тут полно маленьких трудолюбивых мышек, обожающих пироги.

Я не имел ни малейшего представления, откуда у меня взялись эти слова. Возможно, влияла атмосфера кафе «Плюшка и кружка». Все эти изобретательные названия блюд и странные картинки, используемые для их рекламы. Осмала еще посмотрел на мой пирог, а затем перевел взгляд на меня.

— Вы можете его заморозить, — сказал он все тем же низким мягким голосом.

12

Неделя пролетела быстро. Только в пятницу в хозяйственном магазине я наконец расслабился. Ну, может, не совсем расслабился, но мне показалось, что мои проблемы отодвинулись чуть дальше. Когда Лаура попросила, я тут же пообещал, что схожу вместе с ней. Наступил вечер, и Парк приключений закрылся. Всю неделю я выдавал ссуды. И все эти дни размышлял о визите полицейского. Всю неделю пытался решать свои проблемы, но пока не нашел быстрых решений.

В хозяйственном магазине меня ждал сюрприз. По своей природе он напоминал другие сюрпризы, с которыми я сталкивался на протяжении последних недель. Я чувствовал себя так, как будто внезапно пробудился от долгого сна. Я никогда не ощущал себя в подобных местах как дома, но теперь… Теперь в запахах хозяйственного магазина мне чудилось что-то успокаивающее. Здесь мы имели дело с чем-то фундаментальным и значительным. Здесь люди сооружали себе полы, стены и потолки. Они покупали камень, древесину и металл. Хватали ручки, инструменты и рейки. Их действия сопровождались характерными звуками. Их труд имел предметное воплощение, и прогресс можно было увидеть невооруженным глазом. Почувствовать запах дерева, ощутить холод металла. Все здесь конкретно. Работа продвигается от гвоздя к гвоздю, от винтика к винтику.

Так я думал. Это не особенно реалистично, потому что на самом деле я знал, что такое домашний ремонт. Он стоит вдвое больше, чем изначальная смета, и тянется вдвое больше времени, чем предполагалось. Но моя радость была гораздо больше связана с человеком, которого я сопровождал в магазине. Нравилось мне это или нет, но, стоило мне оказаться в обществе Лауры Хеланто, каждый раз что-то происходило. У меня в душе что-то сдвигалось; по телу пробегали мурашки; в воображении возникали непривычные образы, и я испытывал потребность о чем-то говорить. И, как я понял со временем, следствием из этого всего бывало что-то незапланированное.

— Пойдем сразу в отдел красок, — сказала Лаура, когда мы приблизились к длинной шеренге тележек и выдернули одну. — Давай попробуем выбрать побыстрее.

Я сказал ей, что не тороплюсь. И готов потратить столько времени, сколько необходимо. Главное, не опоздать завтра на работу. Лаура усмехнулась. Я оставался серьезным. Толкал пустую тележку, которая издавала знакомый скрип — нечто среднее между низким дребезжанием и высоким писком. Духи Лауры смешивались с запахами хозяйственного магазина, и я начинал забывать о событиях дня. Лаура посмотрела на меня, коротко улыбнулась. В ее очках отражался свет. Я думал, что с легкостью толкал бы эту тележку хоть тысячу километров, лишь бы Лаура была рядом. В то же время я вспомнил, что по дороге сюда мы почти не разговаривали. И что после того, как она попросила меня сегодня утром помочь ей с погрузкой, мы сталкивались взглядами только случайно.

Мы пришли в отдел красок, ухитрились дозваться консультанта, который сделал попытку пройти мимо нас, как будто мы не стояли прямо перед ним или вообще не имели физической формы. Лаура начала выбирать краски. Она прихватила с собой набор образцов и показала консультанту эскизы на своем айпеде, называя цветовые коды. Консультант — молодой парень с блестящими светлыми волосами — выглядел так, словно у него не хватило бы сил, чтобы поднять ведро краски; тем не менее, он успешно смешивал цвета в соответствии с требованиями Лауры. Тележка заполнялась ведрами с краской. Консультант смешал оттенок зеленого для стены О’Кифф, когда я услышал мужской голос:

— Лаура, привет!

Я повернул голову и увидел мужчину примерно моего возраста. Больше ничего общего между нами не было. Невысокого роста, атлетически сложенный; из-под черной футболки выпирали накачанные мышцы. Пронзительный