— Не знаю, — сказал я, — ни разу здесь не был.

— Почему тогда ты выбрал именно этот ресторан?

— Я учел рейтинг, расстояние от твоей и моей автобусных остановок, погоду, день недели, время года, твою любовь к острой пище и свою цель — произвести на тебя наилучшее впечатление. Этот ресторан оказался оптимальным вариантом.

— Оптимальным… — повторила Лаура и улыбнулась, как будто я сказал что-то смешное. Ее улыбка осветила темноту вечера, словно яркий фонарь. — Звучит романтично.

— Я тоже так думаю.

Нас провели к столику на двоих, зарезервированному на мое имя. Столик находился в дальнем конце зала, у окна, довольно низкого, потому что сам ресторан располагался чуть ниже уровня улицы. Спешащие мимо прохожие были видны нам только до пояса. Угадать, какое лицо принадлежит какой паре ног, невозможно. Если бы все мы были только парой ног, замаскироваться ничего не стоило бы. Вслух я эту мысль не озвучил. У меня до сих пор чуть кружилась голова; рот и язык как будто онемели. В то же самое время я чувствовал, что готов произносить все что взбредет в голову. Мне приходилось концентрироваться на том, чтобы, глядя Лауре в глаза, не утонуть в них. Чтобы я мог не только слушать, но и слышать ее. Ее волосы напоминали цветущий розовый куст. Ее лицо сияло. Она явно была довольна. На ней была белая блузка в черный горошек, застегнутая под горло.

Подошедший официант поинтересовался, не желаем ли мы что-нибудь выпить, пока изучаем меню. Лаура заказала джин с тоником. Я тоже. Я не люблю ни джин, ни тоник, но сейчас это не имело никакого значения. Более того, любой напиток, способный увлажнить мой пересохший рот, представлялся мне шажком из пустыни к оазису. Потому что мной владело именно это ощущение — как будто я брел сквозь пески. Меню оказалось милосердно коротким и, к моей радости, пронумерованным. Оно состояло из четырех разных наборов: на пять, восемь, одиннадцать и шестнадцать блюд. Мы остановили свой выбор на меню из восьми блюд. Мы, конечно, собирались устроить пирушку, но не намеревались провести здесь всю ночь. Официант удалился, а я поднял свой бокал.

— Поздравляю! — сказал я. Я долго размышлял, что именно сказать, но лучше ничего не придумал.

— Спасибо.

Мы чокнулись. Не успел я сделать первый глоток, как Лаура меня остановила:

— Если бы не ты… Не знаю… Выпьем за математику? — Она улыбнулась.

Мы выпили.

Нашим первым блюдом оказалась розовая скорлупка размером с половину шишки, наполненная соленой пенистой субстанцией с рыбным вкусом. Похоже, Лауре оно понравилось. Меня это обрадовало. Чего нельзя сказать о результатах моих вычислений по поводу соотношения стоимости исходных материалов и изготовления, с одной стороны, и цены, с другой. Я решил отложить подобные мысли. Но только на секунду.

— Я тоже взяла кредит, — ни с того ни с сего сказала Лаура.

Кажется, мой удивленный вид вполне соответствовал удивлению, которое я испытал.

— Как и все остальные, — продолжила она. — Остальные сотрудники. Но я взяла кредит не потому, что все брали.

Я начинал понимать, о чем она. Парк приключений. Банк, который я основал.

— Все? — я честно изумился.

— Да, — кивнула она.

— Всем внезапно понадобились дополнительные деньги?

— Ты сам сказал, что занимать деньги в нашем банке разумно.

— Это действительно разумно… — заикаясь, пробормотал я.

Это разумно, если ты не можешь получить ту же сумму на более выгодных условиях где-нибудь еще. В свою очередь, это означает, что они не понимают…

— Именно, — перебила меня Лаура. — Мне правда нужны эти деньги. Школьная поездка Туули во Францию. Я хочу, чтобы у нее было то, чего никогда не было у меня. К тому же мне все это обходится дороже, потому что надо учитывать ее проблемы со здоровьем. Она давно рассказывала мне об этой поездке и упрашивала ее отпустить. Я знаю, как она о ней мечтала. Все ее друзья едут, и мне было бы неприятно думать, что она не сможет поехать вместе со всеми. Но теперь она точно поедет. Я так за нее рада! Это гораздо важнее моей стены.

Официант принес нам следующее блюдо. На большой белой тарелке — две длинные темные полоски в полсантиметра высотой. Наверху — букетики микроскопических лесных цветов. Вокруг всего этого — кольцо густой ярко-красной жидкости толщиной с нитку.

— Где-нибудь еще мне кредит не дали бы, — сказала Лаура. — У меня были… Ну, я трачу зарплату на оплату жилья и на еду… Короче говоря, к концу месяца приходится… балансировать. И у меня нет ни цента сбережений. Я никогда не умела особенно ловко обращаться с деньгами. Эта наука дорого мне стоила. — Последние ее слова прорвались наружу, словно вода из трещины в плотине.

Лаура явно смутилась. Она сказала слишком много. На ее месте я чувствовал бы себя так же неуютно. Наверняка пытался бы мысленно прокрутить свой монолог назад и перепроверить, не ляпнул ли лишнего.

Она снова улыбнулась. Ее улыбка изменилась: в ней появился новый оттенок.

— Не знаю, зачем я все это тебе рассказываю… Может быть, все дело в замечательной компании, приятной обстановке и превосходной еде?

Она все еще выглядела смущенной. Во всяком случае так мне казалось, пока до меня не дошло, что причина ее смущения совсем в другом. Это понимание озарило мой разум словно вспышкой света. Я попытался сформулировать это для себя в словесной форме: возможно, она думает о моем обществе примерно так же, как я думаю о ее. Мое присутствие влияет на нее, на ее мысли и действия — и это влияние в каком-то смысле непредсказуемо. Неужели я действительно ей нравлюсь? Это соображение повлияло уже на меня — в еще более непредсказуемом направлении. Я старался не думать о любовных песнях, которые считал тошнотворно приторными, но смысл которых вдруг показался мне предельно конкретным и точным. Лаура похвалила блюдо. На мой вкус, это был обыкновенный финский гриб, и я старатель гнал от себя мысли о его цене за килограмм. Сейчас это было мне безразлично.

Замечательная компания.

Мы ели разные гастрономические конструкции, каждая из которых состояла примерно из одной ложки еды. Внешний вид блюд был выдержан в строгих геометрических формах, а их вес приблизительно