в запланированной карательной экспедиции (Strafexpedition)»[482]. Краус предупреждал руководство «Цеппелина», что привлечение коллаборационистов к карательным акциям может негативно отразиться на их моральном состоянии. Однако Хайнц Грейфе счел эти опасения излишними и приказал использовать батальон Гиля в «зачистках». «Дружинники» потом несколько месяцев вспоминали, как «загоняли женщин и детей в горящие дома»[483].

Не менее удивительными выглядят объяснения Гиля относительно того, как действовал его батальон во время операции. Русские эсэсовцы якобы препятствовали другим полицейским формирования сжигать дома и уничтожать людей, в результате чего сложилась конфликтная ситуация, а Гиля вызвали к генералу СС фон дем Баху, которому он напрямую выразил свое несогласие с действиями СС и попросил для себя район для самостоятельных действий. Авторы настоящего исследования изучили журнал боевых действий генерала СС фон дем Баха. За период с 15 февраля до начала марта 1943 г. в журнале Баха нет никаких упоминаний о его встрече с Гиль-Родионовым. Хотя если бы действительно произошел конфликт между Гилем и другими немецкими командирами, уполномоченный рейхсфюрера СС, несомненно, отразил бы этот инцидент в журнале, поскольку сразу реагировал на подобные сигналы[484].

Более того, сомнительно, чтобы Бах мог предоставить Гилю отдельный район для действий при отказе русских эсэсовцев выполнять приказы командования СС. Скорее, такой район могли предоставить только после того, как подчиненные Гиля доказали бы, что они надежные помощники немцев в борьбе с партизанами. А это могло означать одно — участие в истребительных акциях. Историки А. Даллин и Р. Маврогордато отмечают, что встреча между Бахом и Гилем действительно состоялась (скорее всего, в марте 1943 г., так как в последней декаде февраля Гиль убыл в Бреслау на II конференцию БСРН), но имела она совсем другое содержание. «Генерал СС фон дем Бах-Зелевски, — подчеркивают специалисты, — имел личную заинтересованность в “Дружине”, и, по его собственному признанию, провел долгие переговоры с Родионовым. Видимо, будучи довольным этим формированием, руководство СС весной 1943 г. приняло решение передать Родионову и его людям управление некоторыми территориями в районе Глубокого, причем с известной долей автономии»[485].

Наконец, как только завершились карательные мероприятия в рамках операции «Февраль», «Дружину» включили в состав боевой группы «Бинц»[486], в которой она с 27 февраля 1943 г. совместно с особым батальоном СС Дирлевангера и 271-м латышским полицейским батальоном принимала участие в операции «Тёплый ветер I» («Fön»)[487]. Подтверждения этому есть и в советских документах. Так, в истории 32-й партизанской бригады им. М.И. Калинина встречается следующий фрагмент:

«В 4—30 удалось захватить 3 разведчиков противника. Полученные от них сведения говорили, что в состав группы, с которой они действуют, входят 3 батальона: батальон немцев СС [батальон Дирлевангера. — Примеч. авт.], батальон литовцев [на самом деле — 271-й латышский полицейский батальон. — Примеч. авт.] и батальон русских добровольцев, которыми командует бывший подполковник Красной армии Родионов. Общее количество этой группировки достигало 2500 человек [данные сильно завышены. — Примеч. авт.]. На их вооружении имеется артиллерия, много пулеметов и автоматов. Батальон, которым командует Родионов, сейчас готовится к наступлению на партизан, расположение которых для противника известно.

…По приказу командира бригады все отряды должны были подготовиться к маршу с места стоянки в 7—30. Противник в лес не пошел. Остановившись в дер. Б. Чучевичи, он направился к линии жел. дороги. На своем пути спалил дер. Вулька и, достигнув станции Дятловичи, погрузившись в вагоны, этот батальон отправился в направлении Лунинца. Потери, понесенные противником, для нас неизвестны»[488].

Таким образом, Гиль старался скрыть участие своего батальона в убийстве мирного населения и сожжении деревень в южных районах Минской области.

Однако вернемся к операции «Февраль». Результаты этой карательной акции в западной и отечественной историографии во многом совпадают. Белорусские исследователи еще в советское время, ссылаясь на документы партизан, утверждали, что каратели расстреляли и замучили около 13 000 человек, 1900 домов сожгли дотла, захватили около 17 000 голов рогатого скота[489].

Западные историки Г. Умбрайт, В. Курила, А. Муньез и Ф. МакЛин, опираясь на немецкие источники, приводят следующие цифры. Убито в бою 2219 «бандитов», 7378 человек расстреляно по подозрению в связях с партизанами. Захвачено оружия: 14 пистолетов и 172 винтовки. Изъято у населения 9578 голов крупного рогатого скота, 844 свиньи, 5700 овец, 559 тонн картофеля и 223 тонны зерна. Полицией безопасности СД совместно с полицией порядка было ликвидировано более 3300 евреев[490].

Обращает на себя внимание незначительное количество пленных. В ходе операции «Февраль» было захвачено всего 65 человек (по другим данным — 104). В то же время потери экспедиционных сил составили: немцы — двое убитых и 12 раненых, коллаборационисты — 27 убитых и 26 раненых[491].

У представителей гражданской администрации операция «Февраль» вызвала неоднозначную реакцию. Хартен, чиновник, ответственный за сельское хозяйство в округе «Слуцк», резко раскритиковал недисциплинированное поведение отдельных частей полиции, которые, «как грабительские орды», пытались все забрать себе. Кроме того, сетовал Хартен, проводились расстрелы крупного рогатого скота, совершался дикий и разнузданный грабеж, хотя для этого было не так уж и много времени[492].

Комиссар округа «Слуцк» Генрих Карл обращал внимание вышестоящих инстанций на два момента, имевших место после проведения операции. Во-первых, отмечал он, «несмотря на довольно активное применение полиции», операция «не имела большого успеха. Возможно, несколько тысяч партизан были уничтожены, но это не играет почти никакой роли. Положение от этого не стало другим». И, во-вторых, Карл без оптимизма отозвался по поводу учета скота и зерна. «Зарегистрировано только 8000 голов крупного рогатого скота, — сообщал комиссар, — и он был полностью вывезен, некоторые деревни исчезли с лица земли». Впрочем, чиновник отмечал и положительные последствия операции: «Эти акции настолько сильно отразились на населении, что крестьяне сделали поставки до 70 %, что достаточно высоко. Крестьяне доставили не только то, что обязаны были доставить, но даже сверх того, что нужно, — посевное зерно, и нам пришлось даже кое-что им возвратить»[493].

В своем докладе на рабочем совещании у генерального комиссара Белоруссии Готтберг озвучил результаты, которых СС удалось достичь с 1 января до начала марта 1943 г. Ликвидировано «бандитов» — 9432 человека, «бандпособников» — 12 946, евреев — 11 000, взято в плен — 233. Уничтожен 81 «бандитский» лагерь, разрушено 1064 бункера. Собственные потери: 342 убитых и 338 раненых. Для отправки в Германию захвачено рабочей силы — 3589 человек. Из «бандитских» районов вывезено: 15 994 тонны зерна, 5432 тонны картофеля, 22 504 головы крупного рогатого скота, 2372 свиньи, 15 373 овцы, много домашней птицы, лошадей