Для проведения операции «Февраль» было сформировано пять боевых групп на базе оперативных соединений фон Готтберга и Г.-А. Прютцманна.

1. Боевая группа «Восток» («Ангальт») включала в себя:

— 2-й полицейский полк (командир — штандартенфюрер СС Гюнтер Ангальт) в составе 11-го, 13-го и 22-го резервных полицейских батальонов;

— батальон СС «Дружина» В.В. Гиль-Родионова;

— артиллерийскую батарею «Борисов» 1-й мотопехотной бригады СС;

— танковый батальон 18-го полицейского горно-егерского полка.

2. Боевая группа «Север» («Бинц»):

— 307-й полицейский батальон 23-го полицейского полка (майор полиции и штурмбаннфюрер СС Зигфрид Бинц);

— особый батальон СС «Дирлевангер» (штурмбаннфюрер СС Франц Магиль);

— 57-й батальон охранной полиции (командир — капитан полиции Ганс Зиглинг);

— 112-я полицейская рота связи;

— 12-я полицейская танковая рота.

3. Боевая группа «Запад» («Ворм»):

— 13-й полицейский полк (командир — полковник полиции Пауль Ворм);

— 18-й батальон охранной полиции;

— артиллерийская батарея 56-го артиллерийского дивизиона охранной полиции;

— подразделение II инженерно-саперного батальона.

4. Боевая группа «Юг»:

— 10-й полицейский полк (майор жандармерии Гельмут Кениг) в составе 303-го и 314-го полицейских батальонов;

— 304-й батальон 11-го полицейского полка;

— 103-й батальон охранной полиции;

— один прибалтийский батальон;

— минометная рота «Кольштедт».

5. Боевую группу «Юго-восток» составили два батальона 101-го словацкого пехотного полка.

В распоряжении фон Готтберга оставались 11-я полицейская рота связи и личный состав школы бомбардировочной авиации в Бобруйске. К каждой боевой группе были прикреплены особые команды СД. В документе также определялись опознавательные знаки для членов боевых групп. Частям, переодетым в белые маскировочные халаты, было приказано носить красную повязку на левой руке. Если части были без маскировочного обмундирования, то им нужно было носить белую повязку на левой руке и белую повязку на левом погоне[472].

Уничтожить «бандитов» планировалось с 10 по 21 февраля 1943 г. Операция «Февраль» предполагала окончательную ликвидацию партизан Слуцкой зоны (командир — Ф.Ф. Капуста), против которых проводилась акция «Праздник урожая», и разгром отрядов Пинского партизанского соединения (командир — В.З. Корж). В боях против частей СС и полиции принимали участие три партизанских соединения:

— 27-я бригада им. Чапаева (отряды им. Чапаева и им. Щорса);

— 300-я бригада им. Ворошилова (отряды им. Котовского, «25 лет Октября»);

— Пинское партизанское соединение (отряды «Комарова», им. Пономаренко, им. Шиша, им. Суворова, им. Лазо, им. Чапаева и отряд В.А. Васильева)[473].

Немецкие исследователи, которые глубоко изучали операцию «Февраль», относят формирование Гиль-Родионова к карательным частям, уже успевшим снискать себе самую дурную славу. К примеру, историк Кристиан Герлах пишет: «В операции “Февраль” также принимала участие команда оперативной группы “Б” с батальоном коллаборационистов Родионова, который также действовал в прифронтовом районе группы армий “Центр” и поразил всех своей особой жестокостью (besondere Brutalität)»[474]. Той же самой точки зрения придерживается другой немецкий специалист — Вольфганг Курила: «В операции участвовал коллаборационистский батальон Родионова, который отличался особой жестокостью»[475].

Насколько известно, к операции «Февраль» привлекли только три роты «Дружины». Остальные подразделения остались в Слуцке. Здесь они стали свидетелями совершенно жутких событий. Дело в том, что в преддверии операции «Февраль» произошла ликвидация еврейского гетто в Слуцке. По приказу командующего полиции безопасности и СД в Белоруссии, оберштурмбаннфюрера СС Эдуарда Штрауха[476], проводилась особая акция под руководством оберштурмфюрера СС Мюллера. 8 и 9 февраля 1943 г. специальная команда СД (110 человек) и подразделения 22-го резервного полицейского батальона уничтожили более 3300 евреев[477].

Самутин был свидетелем, как происходила ликвидация гетто: «В Слуцке было большое гетто. Однажды утром мы узнали, что гетто горит, а его обитателей немцы вывозят за город и там расстреливают. Нас всех охватило общее чувство омерзения к этому чудовищному делу и, вместе с тем, страх, не бросят ли и нас немцы на помощь себе туда же. Однако этот страх был неоснователен. Как оказалось потом, и мысли такой у немцев относительно нас не возникало. У них были “специалисты” по таким делам, дилетантов им не было нужно. Мы же только с расстояния трех километров видели, как догорали дома гетто, как выезжали за город большие черные крытые брезентом машины и скрывались вдали. Из города доносились до нас звуки редких одиночных выстрелов»[478].

Вопрос участия подразделений «Дружины» в истреблении евреев Слуцка пока остается открытым. Есть основания полагать, что подчиненные Гиль-Родионова были далеко не только наблюдателями этой ужасной трагедии. Учитывая, что антисемитизм в «Дружине» разжигался всеми возможными способами, а на руках русских эсэсовцев уже была кровь людей, в том числе и евреев, исключать причастность коллаборационистов к этому преступлению, на наш взгляд, преждевременно.

10 февраля 1943 г. был отдан приказ о начале операции. Боевые группы СС и полиции повели наступление в сторону орликовского и рожанского лесов, где завязались тяжелые бои. Практически в течение двух первых дней оперативное соединение фон Готтберга сумело не только блокировать формирования «народных мстителей», но и окружить основные партизанские силы. Партизаны, однако, не стали дожидаться, когда кольцо блокады начнет сжиматься, и сразу перешли к активным действиям по выходу из «котла». В ночь на 15 февраля 1943 г. им удалось прорваться[479].

Так как «народные мстители» сумели покинуть «котел», фон Готтберг приказал, начиная с 15 февраля, провести «акции по усмирению бандитского района». Все части и подразделения, принимавшие участие в операции, получили соответствующие задачи. «Дружина» тоже совершала преступления. Во время акций по зачистке «бандитской области» все населенные пункты сжигались дотла, женщин и детей загоняли в горящие дома, либо расстреливали на месте[480].

Разумеется, после перехода на сторону партизан Гиль и его подчиненные пытались не упоминать о фактах своего участия в карательной операции «Февраль», равно как и о своей причастности к массовому истреблению гражданского населения. Гиль 22 августа 1943 г., готовя справку в ЦШПД, написал следующее: «В г. Слуцке немецкое руководство пыталось привлечь отряд к карательной операции в районе Старобино. Находясь в этой операции, отряд пытался противодействовать немцам в уничтожении сел и населения. В результате возникшего конфликта я был вызван в г. Минск для объяснения к генералу фон Бах, где мною было указано, что русские люди, находящиеся в моем отряде, участвовать в уничтожении своего народа не могут, и я просил представить для отряда самостоятельный район дальнейших действий»[481].

В приведенной выше цитате все вывернуто наизнанку. Еще до начала операции «Февраль» Гиль получил приказ об участии в зачистках «бандитского района». Об этом, в том числе, пишет 11 февраля 1943 г. один из кураторов «Дружины», штурмбаннфюрер СС Отто Краус: «В период решительной акции Гиль 14 или 15.2. примет участие