Шрифт:
Закладка:
–Да вроде лучше. Но эти ощущения… – снова скривилась Валя.– Даже не знаю, с чем сравнить. Алкогольный отходняк – это цветочки. После фена нет привычного отравления, меня не тошнило. Но эти мысли в голове… Жизнь – говно, ничего хорошего не ждет, хоть ложись и помирай. И никак от этого не избавиться.
–Да, есть такое,– задумался Тимур.
…Когда они постучались к Максу, выяснилось, что остальные отказались от его приглашения. Мол, едва пришли в себя и собирались отмечать с родителями.
Максим, Тимур и Валя сели за стол втроем. Они налегли на шашлыки и скоропортящиеся салаты, а также на роллы и пиццу, почти нетронутые.
–Фен попался какой-то некачественный,– пожаловался бледный изможденный Макс. Он сильно отличался от того бодрого парня с ясным взглядом, который встречал их тридцать первого числа.
–Не знаю. Лично у меня нет желания пробовать качественный,– усмехнулась Валя. Качественный наркотик все равно что качественный яд?
Поев, она оставила друзей вдвоем и ушла на кухню, где перемыла гору грязной посуды, скопившуюся за эти дни. Заодно и забрала свои салатники.
На обратном пути они с Тимуром ненадолго остановились у ледового городка. Место было оживленным, посещаемым. Румяная детвора скатывалась с горки, визжа от восторга. Рядом сбились в кучку бдительные мамочки. Кто-то фотографировался на фоне ёлки, а кто-то – на фоне ледяных скульптур.
«Вот кому для счастья не нужны ни алкоголь, ни наркота»,– думала Валя, глядя на резвящуюся ребятню.
Из-за амфетамина режим сна нарушился, и они с Тимуром смогли уснуть только в четвертом часу утра.
А в девять он уехал в мастерскую. К обеду Валя вызвала такси до дома тети. На праздники приехала Альбинка, и Валя осталась с ней до Рождества.
Тимур будто собрался наверстать упущенное и последние три дня сделал насыщенными, чему Валя была бесконечно рада. Он свозил ее в старинный уральский городок Касли, на родину знаменитых чугунных статуэток, и показал живописное замерзшее озеро. На другой день они отправились на горнолыжную базу недалеко от Вухлы и, радостно крича, как дети, катались на тюбингах с горы.
Утром одиннадцатого января Тимур проводил ее до вокзала. Они долго обнимались на перроне, хотя и расставались всего-то на пять дней.
Вопрос с жильем решился просто. В Екатеринбурге Валя остановилась у Альбинки, в ее новой студии в районе Южного автовокзала, но, чтобы не наглеть и не стеснять кузину, сразу начала подыскивать квартиру.
Хорошая однушка в среднем обошлась бы ей в пятнадцать тысяч, ровно в ползарплаты. Но поскольку Валя искала вариант на пару месяцев и жить там собиралась четыре дня, а точнее, четыре вечера в неделю (в пятницу после работы ехать в Вухлу и оттуда возвращаться в понедельник в пять утра), решила сэкономить деньги и снять комнату тысяч за шесть – за пять.
У нее был опыт проживания с бабулькой во Владивостоке. Пусть и не совсем приятный, зато за символическую плату Валя имела свой угол и крышу над головой. А не ужились они из-за того, что она, безработная квартирантка, целыми днями просиживала дома и этим, безусловно, раздражала и без того придирчивую хозяйку. Недовольство возникало из ничего. Но теперь-то, при такой загруженности, Валя не будет мельтешить перед глазами, а значит, и конфликтов можно избежать.
Утром в понедельник Гордеева подъехала в уже знакомый офис и поднялась с Козловым на четырнадцатый этаж.
На последнем, пятнадцатом, восседало демуровское начальство: генеральный директор и владелица уральских демантоидов Тамара Железняк и ее племянник, управляющий директор Антон Садырин. Это был «Олимп», целый этаж в распоряжении двух человек. Гордеева побывала там, когда проходила собеседование в сентябре, и осталась под впечатлением.
Михаил Андреевич показал ей кабинет, чистый, светлый, современный. В нем пахло новой мебелью, а офисное кресло и микроскоп стояли затянутыми в пленку. Неудивительно, что здесь никто еще не поработал: бизнес-центр достроили недавно, пару лет назад.
–Видишь, Валентина, какие здесь условия. А ты ехать не хотела. Сидела бы сейчас в лесной каморке и глотала пыль,– сказал начальник. Его кабинет находился по соседству.
–Да вот же, Михаил Андреич. Дурочкой была. Условия, конечно, не сравнить: как небо и земля,– согласилась Валя, разглядывая комнату.
–А какой вид из окна! Самый центр города. Ты же неместная? Пойди сюда, я покажу тебе маршрут,– жестом подозвал начальник.– Видишь большой торговый центр? Это «Гринвич». Спускаешься к нему и, чуть не доходя, сворачиваешь налево на пешеходную улицу Вайнера – это наш Уральский Арбат. Идешь по ней, идешь и выходишь к площади 1905 года. Оттуда близко до Плотинки. Все рядышком. Прогуляйся, если там не была.
–Спасибо, поняла.
После трех месяцев в тайге и выходных, проведенных в тихой Вухле, Валя внезапно обрадовалась тому, как переменилась картинка за окном. Всюду возвышались современные многоэтажные дома. Куда не посмотри, чувствовался настоящий мегаполис. Пешеходы казались расплывчатыми точками, а проезжавшие машины были размером с ноготок. И, несмотря на то что место было шумным, с дороги долетал лишь слабый гул, который не мешал.
Не теряя времени, Валя приступила к минанализу.
Работа с микроскопом оказалась увлекательной и сложностей у человека, изучавшего минералогию, не вызывала. Данные по каждой пробе заносились в таблицу. Основные минералы, их процентное содержание, форма, цвет, размер кристаллов.
Отдельной графой шло описание демантоида: количество зерен, встреченных в шлихе, их форма, цвет, размер, видимые включения. Это что касалось немагнитной фракции.
На магнитную Михаил Андреевич сказал не тратить времени. Она не представляла никакого интереса, но, по правилам, в журнале должна быть отображена. Тогда начальник предложил схитрить и описать ее на примере первого конверта, а затем переписывать одно и то же от пробы к пробе, меняя лишь процентные значения.
«Например, было: «магнетит – 65%, хромит – 35%». Стало: «магнетит – 70%, хромит – 30%» итак далее, примерно в тех же пропорциях… Ну ты меня поняла»,– хитро прищурился он.
Валя его идею поддержала. Ей же проще: смотреть не 1032 конверта, а 516! Лучше сконцентрироваться на важном, да и дело пойдет быстрее.
Она втянулась и за день успевала качественно просмотреть восемь проб. Самыми желанными были для нее конверты с пометкой: “dm”. Их содержимому уделялось больше времени. Драгоценную россыпь, искрящуюся зелень хотелось разглядывать часами.
В один из дней Гордеева пришла с новым кольцом. Грех было не надеть его в цивильный офис, а заодно и, пользуясь случаем, изучить под микроскопом.
–Не пойму, это у тебя топазолит?– определил опытным глазом Михаил Андреевич и одобрительно прищелкнул языком:– Неплохой размер! Сколько? Полтора карата или два?
