— Мне не нравятся люди. Они воняют.

Эрин отступила ещё дальше, но злобный гнолл просто подошёл ближе. Она знала, что за этой сценой сейчас наблюдают все авантюристы в зале. Но, как и Селис, они ничего не предпринимали, ограничиваясь только наблюдением за тем, как запугивали одинокую девушку.

— П-правда? Я ничего не чувствую.

— Потому что люди нихрена не чуют.

Этот комментарий пришел из-за спины Эрин, но ей было слишком страшно, чтобы оборачиваться. В том голосе тоже были рычащие нотки, так что она была уверена, что комментарий исходил от гнолла.

— Да. Эм, извините.

Эрин попыталась обойти гнолла, но он перекрыл ей дорогу.

— Мне не нравится, что здесь человек. Тебе здесь не место.

— Погодите.

Наконец-то Селис пришла Эрин на помощь. Женщина-дрейк наклонилась над стойкой и окликнула гнолла.

— Вы не можете просто так взять и выгнать кого-то…

Он посмотрел на неё и зарычал. Селис вздрогнула и заткнулась.

Эрин увидела, что на другом конце зала дрейки зашевелились. Один из них тихо зашипел.

Гнолл злобно посмотрел на дрейков, и те ответили ему тем же. Одна из его рук дёрнулась к мечу на поясе, но он не сделал ни единого движения, чтобы его взять. Но напряжение всё ещё было таким сильным, что Эрин была уверена, что стоит гноллу или дрейкам двинуться, как комната взорвется.

Эрин начала раздумывать о том, куда ей следует бежать, когда гнолл прервал свою игру в гляделки и развернулся к ней.

— Ты. Из-за тебя это место провоняло мерзостью и грязью. Я чую, в чём ты вымазалась.

Он ткнул в грязную футболку Эрин одним острым когтем. Она нервно отскочила от его длинных грязных когтей.

— Оу. Ага. Эм, извините за это. Я пыталась заботится о своей чистоте, но у меня не было запасной одежды, так что…

Гнолл наклонился вперёд. Эрин могла видеть отдельные усики, торчащие из его морды. Она чувствовала его тухлое дыхание. Но всё её внимание было приковано к его острым клыкам.

— Сгинь.

Эрин замерла в нерешительности. Она кинула взгляд на Селис, но та отказывалась смотреть ей в глаза.

Гнолл зарычал и Эрин отступила. Он гнал её до двери и, как только она оказалась снаружи, захлопнул её прямо у неё перед носом.

Это было первым зданием, из которого выгнали Эрин, когда она посещала город. Но оно было не последним. Далеко не последним.

***

Эрин шла по городу, чувствуя, как непрошенное солнце припекает ей шею. Ей было жарко, она вспотела и устала. Но больше всего ей было тревожно. Тревога отзывалась ужасной колющей болью в животе, которая не уходила, как бы сильно Эрин не старалась расслабится. Потому что она не могла.

Эрин потерялась. Не только географически, но и во всех смыслах. С одной стороны, город выглядел практически так же, как она представляла себе город, построенный руками человека. Дома были всё ещё домами, из камня и дерева. Дороги были просто исполосиванным колесами грунтом, местами утоптанным, местами выложенным булыжником. Выглядело это неплохо. Да, у зданий было больше плавных форм. Здесь было больше пологих или открытых крыш, чем угловатых построек, к которым привыкла Эрин. Но больше всего диссонанса у неё вызывала местная публика.

Они не были людьми. Сколько бы Эрин не находилась в городе и ходила по улицам, она не могла к этому привыкнуть. Все лица, которые она видела в толпе были нечеловеческими, и большинством были дрейки. Изредка встречались гноллы или другие пушистые лица, но в основном это были рептилии.

И рептилии были разными. С длинными носами, изящными шипами на шее, большими глазами, длинными шеями, узкими глазами, короткими носами. У них у всех были большие зубы. Эрин очень редко видела людей-муравьев, проходящих мимо, у которых она не могла определить пол.

Ей хотелось, чтобы все перестали на неё глазеть. Это было единственным, что делало трудным её передвижение по городу. Пока она рассматривала экзотические места и народ, местные рассматривали её в ответ. И вероятно, им не нравилось то, что они видели.

Эрин пыталась как можно быстрее пройти по улице. Потому что так она не успеет вывести из себя кого-то ещё. Её репутация сейчас была очень не очень.

— Вышвырнули из трёх магазинов. И двух домов.

Справедливости ради, они выглядели как магазины. Почему никто не повесил табличку, чтобы такие как Эрин могли понять разницу, было за пределами её понимания.

— Ну, таблички там есть. Я их просто прочитать не могу.

Это было забавно. Эрин могла говорить на том же языке, что и Рэлк, и Клбкч, но каким-то образом на письменность это не распространялось. Видимо, во всём была виновата… магия.

— Магия. Или так, или они двуязычные. Или трёхъязычные. Или ещё что-то.

Дрейк, идущий по другой стороне улицы, кинул на неё странный взгляд. Эрин замолчала. Её привычка говорить с собой делала её ещё более странной в глазах окружающих.

Но это не объясняло, почему она чувствовала, словно весь город её ненавидит. Да, она продолжала бродить и спрашивать, где она находится, но это было… ладно, это сильно раздражало. Но даже прохожие встречали её совсем не радостно.

— С дороги, человек.

— Свали, гладкокожий.

— Осторожней, мясной мешок.

Вообще-то она сомневалась, что хоть кто-то сказал ей последнюю фразу. Да и вторую тоже, если уж на то пошло. По сути, и первую тоже никто не говорил. На самом деле никто ей вообще ничего не говорил. Практически все дрейки просто пялились на неё, пока гноллы и другой мохнатый народ обходили её по максимально широкой дуге. Но все они непрерывно за ней наблюдали.

Некоторые глядели только краем глаза. Другие открыто на неё пялились. Эрин видела, как маленькие ящеры-дети тыкали в неё пальцем, и почувствовала себя совсем не в своей тарелке. В этом море из шерсти и чешуи она была единственным человеком. Она чувствовала себя так одиноко, что это было физически больно.

Эрин повернула направо и поняла, что оказалась на улице совсем другого типа. Она была шире, вымощена булыжником, и на ней стояло много деревянных лавок. Это был рынок.

— Наконец-то.

Эрин с облегчением вздохнула и пошла вперёд. Она таки достигла своего места назначения, и это заняло у неё всего лишь… час. Возможно, два.

Так удачно сложилось, что Эрин оказалась в секции, где продают еду.