и виду, Эрос говорит всерьез. Он продолжает неспешно меня ласкать, а свободной рукой водит по моему телу, будто не может насытиться прикосновениями. Обхватывает сначала одну грудь, затем вторую, ведет ладонью по животу, а потом с рыком сжимает мое бедро.

– Совершенна, черт возьми. – Он вынимает пальцы и обводит ими клитор. – Прячешь такой ум и честолюбие за симпатичным личиком. Ты когда-нибудь показываешь себя настоящую, красавица?

– Эрос, пожалуйста. – Не знаю, чего прошу. Чтобы он остановился, не останавливался никогда или довел меня до оргазма, не говоря при этом слов, которые пробирают меня до глубины души.

– Такого ответа достаточно. – Эрос кусает меня за плечо, отчего я подпрыгиваю, и вводит пальцы снова. – Кончи, Психея. Я хочу почувствовать, как ты, кончая, сжимаешь мои пальцы.

Он прижимает ладонь к клитору, каждым движением лаская меня там, где я нуждаюсь сильнее всего.

Не продержусь больше ни минуты.

Я сильно кончаю, но едва крик успевает сорваться с губ, как Эрос поглощает его, набросившись на меня с поцелуем и усиливая мое удовольствие. Волна за волной. Боги, это слишком и вместе с тем недостаточно. Будь я в состоянии мыслить ясно, пришла бы в ужас оттого, что мне всегда будет мало. У меня подкашиваются ноги, и он ведет меня к кровати, а потом укладывает повыше на матрас, чтобы расположиться на коленях между моих разведенных бедер.

Как же он на меня смотрит.

Будь я умнее, нашла бы способ сбежать от него. Пыл в глазах Эроса напоминает одержимость, а быть единственным объектом внимания этого мужчины – опасность, с которой не готова справиться. Я сильная. Мне пришлось стать сильной, чтобы так долго выживать без особых потерь.

Но моих сил не хватит, чтобы одержать победу над Эросом, если он решит разорвать меня на куски.

Глава 17

Эрос

У меня дрожат руки. Все тело трясет. Глядя, как Психея кончает, чувствуя, как она сжимает мои пальцы в приступе оргазма, понимая, что она доверяет мне настолько, что позволила вести… Я испытываю желание наброситься на нее, как хищный зверь. Погружаться в нее, пока не останется ничего, кроме жесткого и грубого акта.

Она заслуживает лучшего.

Я не придаю большого значения браку и всему, что с ним связано, но Психея из тех, кому это важно. Даже если бы я не вынудил ее пойти на это, все равно вероятно, что она не вышла бы замуж по любви. В Олимпе, особенно среди Тринадцати и их семей, брак по любви – это нечто неслыханное. Женятся ради денег, власти и престижа. Любовь в это уравнение не входит.

И все же из-за меня она потеряла шанс встретить свою любовь. Самое меньшее, что могу сделать, это подарить ей незабываемую брачную ночь.

Провожу ладонями по ее ногам, округлому животу. От того, что она обнаженная распростерта передо мной, испытываю то же головокружение, что и сегодня днем. Да, она чертовски сексуальна, но меня манит к ней доверие, которое она мне выказывает. Я его не заслуживаю… но, как ни странно, хочу заслужить.

– Эрос, – она приподнимается и тянет ко мне руки. – Иди сюда.

– Не сейчас. – Я еще не снял брюки. Не могу рисковать. Судя по тому, какое желание бушует в моем теле, сосредоточившись в члене, я долго не протяну, как только окажусь в ней. Хочу, чтобы она снова кончила, хочу еще несколько раз ощутить, как она разлетается вдребезги, прежде чем мы дойдем до главного.

Хочу как можно крепче привязать ее к себе; хочу, чтобы она жаждала того, что могу ей дать, так же сильно, как мне хочется дать ей это. Единственный способ этого добиться – доставить ей сегодня столько удовольствия, что, едва ощутив желание, она вновь потянется ко мне.

Если мне удастся, она будет испытывать его постоянно.

Поддавшись, я снова тянусь к ее губам в поцелуе. Целовать Психею бесконечно легко. Она не принимает мою ласку без ответной отдачи, а идет мне навстречу, сражаясь со мной языком, как обычно делает словами. Между нами игра «ты – мне, я – тебе» и чистейшее удовольствие. Мне нравится целоваться. Всегда нравилось. Только целовать эту женщину было бы достаточно.

Если бы она не лежала обнаженная и не извивалась подо мной.

Я спускаюсь по ее телу, сжимаю большие груди и по очереди дразню соски, и вскоре она начинает стонать и выгибать спину, предлагая сделать с ней большее. Облизывая и покусывая округлости ее груди, движусь ниже к животу. Она слегка напрягается, но я не обращаю внимания, а уделяю этой части ее тела такое же внимание, что и грудям. Каждому изгибу, ямочке и складке. Я не преувеличивал, когда сказал, что она безупречна, и от меня не скроется ни сантиметр ее тела.

Когда я наконец оказываюсь между ее бедер, она разводит ноги. Больше не пытается подтолкнуть меня или поторопить события. Она позволяет делать, что пожелаю, и мне это чертовски нравится. Ее доверие пьянит не меньше, чем ее вкус. Она мокрая, едва ли не течет, и я, не теряя времени, провожу языком по ее губам и клитору.

Боги, эта женщина.

Когда провожу языком во второй раз, она хватает меня за волосы и тянет, чтобы уделил клитору больше внимания. Я только рад последовать ее молчаливому желанию, особенно когда она приподнимает бедра навстречу моему языку. Она стонет и трется о мой рот, и я вынужден сам напрячь бедра, чтобы не начать трахать матрас, пока не кончу в штаны.

И это уже второй раз за день.

Я бы посмеялся, если бы пульсирующее в крови желание не мешало дышать. Психея лишила меня моего мастерства, моей утонченности. Мне важно лишь доставить ей столько удовольствия, сколько она сможет вынести. Это важнее даже моего собственного удовольствия.

Кончая, она издает сладчайший звук из всех, что я когда-либо слышал. Психея запрокидывает голову, размыкает губы и…

– Эрос.

Твою ж мать.

Монстр внутри меня мечется в клетке, сотрясая мое естество. Она выкрикнула мое имя, когда кончала. Я не должен испытывать таких глубоких чувств, но не могу отвергать инстинкт, заглушивший все мои мысли, кроме той, что мне необходимо войти в нее, и немедленно. Я упираюсь лбом ей в живот и на пару мгновений концентрируюсь на дыхании.

Пора.

Заставляю себя отпустить ее и встать с кровати. Психея наблюдает за мной затуманенными от удовольствия глазами. Ее желание возрастает, когда