мой черед удивляться.

– Конечно связаны, как и с близостью. Это биология. Иначе нас бы давно тянуло друг к другу.

Эрос опускает голову, пока мы чуть не соприкасаемся носами.

– Ты можешь честно сказать, что до вчерашнего вечера тебя никогда ко мне не тянуло? – Он не ждет, когда я отвечу. – Ни разу за те десять лет, что мы посещали одни вечеринки? Даже в тот вечер, когда нас сфотографировали и я обнял тебя за талию?

Сложно спорить с ним, когда он так близко. И так прав.

– Хм.

– Ведь меня тянуло к тебе.

Значит, мне не привиделся тот краткий пылкий проблеск в его глазах. Даже не знаю, успокаивает это или вселяет ужас. Моя стена, тщательно возведенная из логических доводов, начинает рушиться.

– Я говорила, что не умею разделять чувства и секс. Возможно, один раз смогу, но если мы продолжим, ты причинишь мне боль, даже если не намерен этого делать.

– А если не причиню?

Боги, почему он не прекратит спорить? Он уже доказал, что у него есть совесть, хотя его сложно назвать образцом добродетели. Эрос не жесток. Возможно, я ему безразлична, но он не может, планируя защитить меня от своей матери, использовать мои чувства в качестве оружия против меня же самой.

– У нас брак по расчету. Ты сам это устроил.

Наконец Эрос вздыхает.

– Ты права.

Знаю, что права. Так почему чувствую, как в груди едва ощутимо екает оттого, что он согласился?

– Да. Просто… – Он согласился со мной. Почему я все еще спорю?

Эрос не двигается, не пытается воспользоваться своим преимуществом. Он ведь понимает, что хватило бы одного поцелуя, чтобы я превратилась в податливую глину в его руках? Он умен, наверняка он это знает. Но он наблюдает за мной и ждет, как вчера.

А вчера я могла сказать себе все то же самое, что говорю сейчас ему. Это решение было продиктовано стрессом. Нам нужно было выпустить пар. Невзирая на любые мои обещания, я не имела ни малейшего намерения продолжить спать с Эросом.

Вот к чему все сводится. Намерению. Если позволю стереть границы между нами сегодня утром, то что помешает нам делать это и впредь? Мы оба первоклассные лжецы, стоит добавить в этот коктейль секс, и я, быть может, сама начну верить в ложь, которую мы плетем для Олимпа.

Ограничить секс нашей брачной ночью – единственный разумный способ сохранить мое сердце невредимым.

– Это плохая идея, – шепотом говорю я.

– Разве? А я в этом не уверен. – Эрос смахивает прядь волос с моего лица. – Знаю, вчера ночью я сказал, что хочу обольстить тебя, но не стану на тебя давить. Я хочу тебя, Психея. Если бы ты согласилась, я был бы не прочь провести три ближайших дня в этой постели.

Я делаю прерывистый вдох.

– Было бы очень много секса.

– И все равно едва ли это сняло напряжение. – Он улыбается грустной улыбкой. – Прекрасно понимаю, что я не выгодная партия. Такая женщина, как ты, ни за что не захотела бы связывать себя с таким, как я, больше, чем уже пришлось, и я отнесусь к этому с уважением.

Нежное чувство, которое испытала прошлой ночью, снова зарождается в груди, но на этот раз вместе с любопытством. Я так усердно пытаюсь защитить свое сердце, что ни разу не подумала, что сама могу причинить Эросу боль. Даже незначительную. Я всматриваюсь в его лицо, но теперь Эрос не прячется за маской. Он одаривает меня кривой улыбкой и не прекращает попытки успокоить.

– Не могу обещать, что этот проблеск добродетели сохранится, особенно если ты и дальше будешь выглядеть так сексуально, но сегодня утром тебе не грозят никакие попытки соблазнения. – Он садится.

Я хватаю его за руку, моя ладонь движется, будто по собственной воле. Устремляю взгляд туда, где мои пальцы сжимают его бицепс.

– Подожди.

– Красавица, ты меня без ножа режешь. – Он прерывисто выдыхает. – Я стараюсь поступить правильно.

– Знаю. – И все равно не могу заставить себя отпустить его. Необходимость спасти себя борется с желанием и чем-то сродни сочувствию. Я хочу его. Он хочет меня. Возможно, если мы продолжим, мне не удастся установить четкие граница, но причины отказывать ему ускользают, словно отливная волна. – Эрос.

Мне кажется, он не дышит.

– Да?

– Ты сочтешь меня легкомысленной, если скажу, что передумала?

Улыбка, медленно расцветшая на его лице, словно особый вид прелюдии.

– Скажу, что мне нравится, когда ты ведешь себя легкомысленно.

Я его не понимаю. До этого брака он мог заполучить почти любого в Олимпе. Так почему он смотрит на меня так, будто я преподнесла ему самый желанный подарок рождественским утром? Как заманчиво поверить, что он отчаянно меня хочет, но позволить себе верить в это – ошибка. Любовь и страсть – не одно и то же, но мой мозг может спутать эти чувства, особенно когда дело касается этого мужчины.

Но у меня нет времени об этом думать, потому что Эрос спускается вдоль моего тела, прихватывая с собой одеяло. Я закрываю глаза в отчаянной попытке сохранить стремительно сокращающуюся дистанцию между нами, но он кусает меня за бедро, широко разводя мне ноги.

– Не закрывайся от меня, Психея.

– Ты просишь слишком многого.

– Да. – Но в его голосе не слышится ни капли раскаяния. Эрос обводит мое тело взглядом, и его глаза загораются. Мне кажется, никогда не привыкну к тому, как он упивается мной. Он всегда сдержан, но стоит мне раздеться, и кажется, что за этими голубыми глазами на меня смотрит зверь.

Он опускает голову и касается меня губами между ног. Сегодня все иначе, чем вчера вечером, когда он поставил перед собой четкую цель и был предельно сосредоточен на моем удовольствии, но, не теряя времени, заставил кончить так сильно, что я увидела звезды.

Сейчас от этого исступления ничего не осталось.

Он почти лениво ласкает меня языком. Похоже на оральный секс в формате позднего завтрака, будто он планирует не спешить и наслаждаться, и я не знаю, как к этому относиться. У меня были разные партнеры, которые по-разному относились к оральному сексу: кто-то делал это для галочки, чтобы поскорее перейти к главному, кто-то пускался в состязание, пытаясь продемонстрировать, сколько раз способен заставить меня кончить. Не уверена, была ли я когда-нибудь с тем, кто делал это просто потому, что ему это нравилось и он сам получал от этого удовольствие.

Я даже предположить не могла, насколько более страстным от этого становится сам опыт.

Эрос уделяет внимание