должен быть удовлетворен, хотя бы временно. Но кажется, что моя потребность в ней только усилилась. Я выливаю шампунь в ладони и принимаюсь намыливать ее тяжелые длинные волосы. На миг ее тело остается напряженным, но осознав, что я не намерен спешить, Психея со вздохом расслабляется.

Возможно, она не понимает, настолько это важно, но я не могу этого не понимать. Она перестала сопротивляться. Эта женщина никогда не подчинится, всегда будет рассматривать ситуацию под множеством разных углов, но сейчас она рада позволить мне позаботиться о ней.

Она… доверяет мне.

Но не должна. У нее нет никаких оснований для доверия. И все же это так. Ее доверие похоже на подарок, который я не заслуживаю, но все равно приму.

Мы заканчиваем принимать душ, Психея заставляет меня подождать, пока сушит волосы, и мы вместе возвращаемся в спальню. Она смотрит на кровать.

– Мы не должны…

– Психея. – Жду, когда она посмотрит на меня, и продолжаю: – Я хочу тебя. Солнце еще не взошло. Ты хочешь еще?

В полутьме комнаты сложно сказать наверняка, но мне кажется, она краснеет.

– Я не должна.

– Я не спрашивал, что ты, по твоему мнению, должна или не должна делать. Я спросил, чего ты хочешь.

Она медленно выдыхает.

– Да, Эрос. Я опять тебя хочу.

Слава богу. Я притягиваю Психею в объятья и смахиваю волосы с ее лица.

– Видишь, это не так уж сложно. Давай продолжим. – Я целую ее, пока она не успела дать остроумный ответ.

Сегодняшняя ночь. У нас есть сегодняшняя ночь. А беспокойство о завтрашнем дне может подождать до утра.

Глава 18

Психея

Я просыпаюсь, окутанная ощущениями. Свежий запах Эроса на моей коже. Тепло его тела у меня за спиной и приятная тяжесть его руки на моей талии. Прикосновение роскошных простыней и одеяла, обернутых вокруг нас, чтобы защитить от холода. Сладостная боль в теле от всего, что мы вытворяли прошлой ночью.

Мне не хочется открывать глаза. Если открою – все закончится, а я не готова возвращаться на поле боя. Потом я буду сильнее переживать из-за своей нерешительности, наверное, не раз прокляну себя за секунду слабости после церемонии. Еще один пункт в списке моих будущих тревог. Ужасную я себе прививаю привычку.

Эрос обнимает меня крепче и прижимает раскрытую ладонь к местечку прямо под грудью.

– Доброе утро.

Больше нет смысла притворяться. Мы оба проснулись. Пора вставать и обсудить дальнейшие шаги.

Но я этого не делаю.

Только слегка выгибаю спину, прижимаясь задницей к его возбужденному достоинству.

– Доброе утро.

Он резко выдыхает, щекоча волоски у основания моей шеи.

– Солнце взошло.

Черт бы его побрал. Неужели было так трудно оставить без внимания проблеск рассвета, струящийся в окно? Я издаю вздох.

– Тогда, думаю, мы должны вставать.

– Опять это слово. Должны. – Он проводит рукой по моему животу и опускается к бедру. Этот жест сложно счесть предложением, но и иначе назвать сложно. – Ты выглядишь уставшей, Психея.

Я бросаю хмурый взгляд на серую стену напротив кровати.

– Спасибо. Каждая невеста желает услышать это наутро после свадьбы.

Он отвечает низким смешком, и я противлюсь желанию снова выгнуть спину ему навстречу. Эрос целует меня в плечо.

– Думаю, было бы глупо вылезать из постели, пока в этом нет необходимости.

Я рискую во всем, что касается этого мужчины. Сначала пошла на компромисс, согласившись на лучший в моей жизни оральный секс. Потом мы слишком много занимались сексом. Если опять переступим черту, сомневаюсь, что смогу устоять, когда он снова решит, что не прочь меня соблазнить.

Если жар, неспешно разгорающийся в моей крови, о чем-то говорит, Эросу не придется прикладывать особых усилий, чтобы я начала умолять. А сейчас он ничего не делает. Я прокашливаюсь.

– Это плохая идея.

– Разве? – Эрос не шевелит рукой, вообще не двигается. Его голос звучит так сдержанно, что с тем же успехом он мог спрашивать о погоде. – Психея, я изголодался. Позволь мне хоть немного утолить голод. И все на этом.

Я считала этого человека опасным, когда в его холодных голубых глазах таилась моя смерть? Я ошибалась. Он в тысячу раз опаснее, когда шепчет непристойности мне на ухо. Я покусываю нижнюю губу.

– Ты говоришь, на этом все, но мы оба знаем, что это неправда.

Он отодвигается, но я едва успеваю затосковать по его прикосновению, как он толкает меня в плечо и опрокидывает на спину. Я удивленно смотрю на него. Вид у него… обеспокоенный? Его взгляд блуждает по моему лицу.

– О чем ты? Я думал, мы вчера были на одной волне. Ты прямо сказала мне, чего хочешь. – Он замолкает в нерешительности. – Значит, не хотела этого?

Несмотря на все усилия сохранять спокойствие, не могу не ответить на его явное смятение.

– Конечно, я говорю не об этом. Сколько раз вчера кончила? Уверена, у тебя голова болит от того, что я так сильно тянула за волосы, пока ты ласкал меня ртом. Я хотела этого, Эрос. Я не это пытаюсь сказать.

Эрос смотрит на меня, часто моргая, будто я только что хлопнула его по носу газетой.

– Тогда в чем проблема?

Раздражение взрывается во мне, словно мыльный пузырь. Вот он есть, и в тот же миг его не стало.

– Проблема в том, что прошлая ночь должна была стать единственной.

Он быстро приходит в себя, хотя на его лице все еще читается удивление.

– Мы только что говорили об этом. «Должна была» – это…

– Не надо играть словами, Эрос. – Возможно, я вовсе не злюсь на него, но раздражение вонзает в меня свои когти, причем глубоко. Конечно, он не видит проблемы в том, чтобы искажать наши слова, лишь бы мы как можно дольше оставались в кровати. Для него это просто удовольствие, которое он получает с тем, кого хочет. Жаль, что я не так устроена. – Прошлая ночь была единственной, – наконец произношу я. – Мы оба пережили сильный стресс, так что естественно, что нам захотелось выпустить пар.

– Психея. – Он медленно произносит мое имя, прищурив глаза. – Черт возьми, с твоими мозгами ты можешь дать рациональное объяснение чему угодно, но не пытайся приобщить меня к своей умственной гимнастике. Я трахнул тебя прошлой ночью по той же причине, по которой днем почти час ласкал ртом, – потому что хотел этого. Стресс, феромоны и любое другое объяснение, которое ты готова предложить, никак с этим не связаны.

Настал