Девушка опять кивнула и опять молча.

— И еще, — Дари присел на край кровати, развернувшись так, чтобы падать потом на нее, а не на пол. — Когда отключусь, присмотри, чтоб башка мимо подушки не пролетела.

— Сделаю. — На этот раз Рин ответила, понимая, что ему сейчас просто-напросто страшно.

— Ладно, начали. — И Пепел закинул кристаллы в рот.

…приемная поверенных тонула в кислом пороховом дыму, хотя сами выстрелы раздавались уже откуда-то издалека, из глубины конторы. А еще остро пахло кровью. И дерьмом. После того, как по комнате прошелся измененный, живых, кроме Пепла, тут не осталось. Только шесть трупов разной степени сохранности. В большинстве своем не слишком хорошей. Дари увидел за перевернутым диваном голову, оторванную, как он только что видел, голыми руками, сглотнул и с трудом, но все-таки отклеил взгляд от этого ужаса. И тут же сообразил — хлопки выстрелов снова приближаются. Он поднял тяжелый револьвер, который судорожно сжимал в руках, навел его на дверь и стал ждать. Откуда-то Пепел знал, причем знал совершенно точно, что сейчас должно произойти — через минуту в проеме покажется спина, и он начнет в нее стрелять.

Ошибся.

Вместо спины Дари увидел лицо измененного. И глаза Эрс над мушкой наведенного на него пистолета. На курок они нажали одновременно…

Из кошмара Пепел выныривал трудно и тяжело, словно из вязкого болота. В первую секунду, как только сообразил кто он и где он, решил было, что опять что-то напутал и умудрился загадать на себя. А потом снова, как наяву, увидел перед собой лицо того измененного… или все-таки лицо Эрс? Демоны, да нет же! Не может быть. Просто похоже. Те же скулы, те же глаза…

Понимание накатило разом. Как вспышка.

— П-подожди. П-подожди же! Х-хватит! — Дари попытался скинуть руку Фэл, которой она прижимала его голову к подушке.

— Лежи! — отмахнулась та от его слабых попыток. — Лежи, все нормально. В этот раз обошлось почти без судорог…

— Фэл, отпусти! — Пепел окончательно пришел в себя и сумел-таки освободиться.

А потом сел на кровати, для надежности привалившись спиной к стене, обвел всех мрачным взглядом и признался:

— Я знаю, за что Эрс меня ненавидит.

И поскольку нарушить молчание никто не спешил, обреченно вздохнул и закончил:

— Я стрелял в ее сына. И убил.

На руны можно было уже не смотреть.

Пепел рассказал им все. И как они с Ретеном нашли лабораторию Краспа, где тот делал своих тварей. И что там услышали. И что оставили за собой, уходя. Он ничего не стал скрывать.

Рассказал и о странном измененном, полностью послушном Краспу и равнодушном к старой крови. Потому, что сделали его не из ресса, как остальных, а из полукровки. Такого же смеска, как Пепел. И как сам он лишь чудом избежал той же участи. И чем все закончилось в конторе у поверенных рассказал тоже.

— Вот теперь я понимаю, откуда взялся тот метис, — сам себе кивнул Дари. — Рессе Эрселин соврали, ее сын не умер. Его отдали Краспу. Поэкспериментировать. Что этот псих и делал. А потом я его вообще убил.

— Нет, Пепел, — вмешался в эту исповедь Роши. — Не бери на себя лишнего, и так не ангел. Убил ты тогда измененного. Тварь. Уже не человека. А сына Эрс прикончили раньше — когда в эту тварь превратили.

— Красп, — подумав согласился с ним Дари. — И те, кто его этой сволочи отдал. Но рессе об этом не сказали.

— И ненавидит она тебя. Потому, что сказали ей только часть правды, — поддержала их Рин. — Похоже, рассчитывали благодаря этому крутить ею в своих целях. Да, так все становится логичным.

— Кто сказал? — вмешалась Фэл. — И когда?

— Насчет «когда» просто, — задумался Пепел. — Недавно. Где-то прямо на днях, когда вся эта хрень вокруг меня начала закручиваться. До этого никаких личных счетов ко мне у Эрс не было, точно. Она до сих пор иногда ведет себя так, словно не знает, верить ли в то, что услышала, или нет. А вот «кто» — это уже вопрос. Придется выяснять. Заодно с «как» и «зачем».

— А не может оно быть связано с Гарлатом?

— Может, — пожал плечами Дари. — Но скорее нет. Откуда Гарлату знать про сына Эрс? В курсе об этом только рессы — похоже, это их часть интриги.

— А что мы вообще сейчас знаем? — подняла голову Рин. — Вот чтобы совсем точно, без сомнений?

Пепел задумался.

— Все-таки это две интриги, а не одна. Тут мы не ошиблись.

— То есть играют против тебя сейчас две стороны? — уточнила Рин.

— Да, две, это точно. А я оказался в том бутерброде маслицем. С одной стороны лорд Гарлат и прочие бывшие друзья Краспа, которые то ли хотят добраться до его бумаг, то ли наоборот — сильно не хотят, чтобы кто-то шевелил пепел варанова архива…

— Ставлю на второе, — вмешался Роши. — Мои четырнадцать нюха подсказывают, что не хотят они тех бумаг. Иначе не убивали бы тебя так откровенно и старательно.

— Похоже, да. Так вот, они с одной стороны. А с другой у нас леди Эрселин с ненавистью за сына, и рессы, что маячат у нее за спиной.

— Зачем? Маячат, в смысле? Чего хотят? — присоединилась к обсуждению Фэл.

— Подозреваю, что власти. Знавал я когда-то некоего ресса Ютиса, на полном серьезе считавшего, что если измененных начать лепить из лордов, а потом на них же и натравливать, можно будет свалить империю и вернуть старые времена. И, сдается мне, не один он там такой дурной.

— А ведь в свое время самих рессов именно так и свалили, — задумчиво произнесла Фэл. — Может, не такие уж они и дурные?

— Такие. То, о чем ты говоришь, случилось четыре столетия назад, и тогда это могло прокатить. Сейчас нет. Изобретение пороха давно поменяло все расклады, у Рин вон спроси.

— Ясно. Так, думаешь, это именно им нужны бумаги Краспа?

— Угу. Впрочем, от архивов они бы тоже не отказались, уверен.

— А их нету, — кивнула Фэл.

— Нету, — Пепел ответил ей таким же кивком. — Я действительно ничего там не читал, спалил и все.

—