– Может, вам чаю? – спросила Мария у гостьи. – Мадам, мы тут все на нервах… Бедная мадам Эльвина извелась настолько, что ребенок совершил ранний оборот… Вы сами видите…

Я подняла глаза на свекровь, которая смотрела на Кристиана.

– Неправильно ты все делаешь! – произнесла она наконец, гордо подняв голову. – Дай сюда этого… этого…

“Ну….”, – мысленно протянула я, готовясь встать на защиту.

– … ребенка, – произнесла мать Адриана. – Ты не умеешь обращаться с драконами. Понятное дело. Я тоже не умела…

Я смотрела на кроху, понимая, что не хочу давать его в руки чужой женщине, склонной к истерикам.

– Доверьтесь ей, – вздохнула Мария.

Доверится? Женщине, которая обвинила пятилетнего сына в том, что он за нее не заступился? Доверится?

– Руку сюда положила! – произнесла мать Адриана, заставляя взять Кристиана под животик. – Вторую на спинку и гладишь… Они так расслабляются… И… Принесите золото! Все, какое есть…

Она подобрала подол платья, обращаясь к Марии.

– Как скажете, – кивнула Мария.

– Драконы, они успокаиваются на золоте. Оно их убаюкивает! – произнесла мать Адриана.

– Странно слушать советы от женщины, – заметила я, понимая, что всегда мечтала уколоть ее. – Которая упрекнула пятилетнего ребенка в том, что он не заступился за мать!

Мать Адриана посмотрела на меня и усмехнулась.

– Ты должна меня благодарить за то, что ты не получила в мужья чудовище! – гневно произнесла мать Адриана, а в ее глазах скользнуло высокомерие. – А теперь подумай. С детства он видел жестокость. Его отец всячески поощрял ее. К слугам, к животным. Он считал, что дракона должны бояться. Адриан рос точной копией своего отца. Таким же чудовищем. Он этого не осознавал. Но все видели, во что он превращается. И я видела. И не могла этого допустить!

Она промолчала, а я изумленно смотрела на ее лицо, которое сохранило остатки увядающей молодости. Сейчас она была похожа на бутон, который начал вянуть. Об этом свидетельствовали морщинки вокруг глаз.

– Поэтому я сделала так, чтобы в тот момент, когда его отец в очередной раз поднял на меня руку, Адриан это видел! Не просто слышал, но и видел! Видел своими глазами свое будущее… Обычно отец требовал увести его на прогулку или в дальнюю комнату. Но я соврала, что ребенка увели. Я хотела, чтобы он понимал, что происходит.

Я изумленно смотрела мать Адриана.

– И тогда, когда все закончилось, я сказала ему, что он должен защищать… И плакала, потому что он меня не защитил. Я надеялась, что что-то светлое шевельнется в его душе! Что-то, что не позволит стоять в стороне, когда обижают слабого… – прошептала мать Адриана. – Драконы изначально полны ярости и злобы. Такими уж их создала природа. Они алчны и жестоки по своей натуре…

О, да… Я вспомнила Ландара. Все, что она сейчас говорила идеально ложилось на его портрет. И тут же я посмотрела на Кристиана. Неужели мой сын тоже станет чудовищем?

– И я это понимала. И тогда я направила его злость и ярость против тех, кто обижает, – отрывисто произнесла мать Адриана. – Так что ты должна быть мне благодарна за то, что он не перешагнул через тебя, а протянул руку помощи! Хоть я этим крайне недовольна!

Она промолчала и шумно вздохнула.

В ее словах была доля правды… Я посмотрела на свою грудь, где красовалась царапина от детских когтей. “Он случайно, он же маленький!”, – подумала я.

“А как бы я поступила на ее месте, если бы речь шла о Кристиане?”, – подумала я. Он растет жестоким, как Ландар, я вижу, что у меня по дому бегает чудовище… Все события прокрутились в голове, только я представляла на месте Адриана – Кристиана.

– Я вас понимаю, – прошептала я. – Приношу извинения за упрек. Я благодарна вам за вашего сына…

Эти слова стоили мне дорогого.У меня на глаза выступили слезы. Лицо матери Адриана изменилось.

– Пустое! – произнесла она. – Сейчас главное – дождаться вестей из дворца. А они запаздывают.

Послышались шаги Марии. Она высыпала золото в кресло, а потом придвинула его к нам.

Я недоверчиво взглянула на мать Адриана, а потом положила Кристиана на кучу.

– Зарой его, – произнесла мать Адриана. – Всему учить надо!

Я присыпала монетами малыша, а тот посмотрел на меня и вздохнул. Он толкал носом золотую кучку, трогал лапами украшение, свесившее с бархата кресла. Я видела, что он начинает укладываться и рыть…

– Сейчас он выроет себе норку в золоте и уснет, – произнесла мать Адриана. А меня снова обдало сиренью.

Я с удивлением смотрела на то, как Кристиан зевает и подгребает под себя золото.

– Госпожа, – спешил кто-то по коридору. – Где госпожа?

– Там! – послышался сдавленный голос.

– Госпожа! – ворвался к нам голос, а следом мужчина. – Я все разузнал…

Глава 49

– О, нет, – прошептала мать Адриана, положив руку себе на лоб. – Говори! Говори, умоляю!

– Это правда. Адриана арестовали. Я слышал, что он и его сообщник пытались убить ее величество… – сбивчиво произнес слуга, пытаясь отдышаться.

– Я так и знала, – прошептала мать Адриана. Она подняла голову. – Что-то еще удалось узнать?

Казалось, она задыхалась от волнения.

Я же сидела, словно статуя. Казалось, эти слова вышибли из меня дух.

– Нет, увы, мадам, – с досадой произнес слуга. – Никто не хочет говорить на эту тему, а мой знакомый во дворец не хочет рисковать…

– Я поняла, – остановила оправдания мать Адриана.

Сейчас я была даже рада, что не одна переживаю все это. В такие моменты мне нужна поддержка.

– Спасибо, – прошептала мать Адриана, бессильно опускаясь в кресло.

Мария внесла чай, но, увидев нас, замерла.

– Адриана. Арестовали. Чтобы исключить из совета, – прошептала я, а мой голос дрогнул. – По обвинению в покушенит на королеву…

Надо отдать должное Марии. Она сумела донести чай до столика и даже поставить его. Поднос гремел и позвякивал, словно руки у старой служанки дрожали.

– Я уверена, это – недоразумение, – пробормотала Мария, не зная, куда деть руки. Я не знала, куда деть душу! Кому ее продать, чтобы вызволить любимого!

Что-то внутри подсказывало, что выход есть. И я знала его. Отдать ребенка Ландару. Обменять Адриана на Кристиана.

Сама эта мысль была ужасной настолько, что я сжала кулаки. Ландару нужен маленький принц, чтобы стать регентом при нем. Я посмотрела на мать Адриана, надеясь, что она не догадается о том, на какой шаг вынуждают меня пойти. Две жизни. Две бесценные для меня жизни качаются, словно на