В целом картина не очень отличалась от той, коротая была известна попаданцам из исторических книг, с той лишь разницей, что сейчас Монголия была освобождена вся. То есть вообще вся…

Официально Россия признала независимость новой Монголии уже в конце апреля, причем сначала Юмсун выпустила «Декларацию о признании Республики Монголия», а спустя три недели (то есть уже в середине мая) Премьер-министр России А. В. Лавров посетил Ургу с государственным визитом и подписал с Богдо-ханом договор «О дружбе и взаимной помощи». Подписал — и уехал обратно, а Юмсун осталась (как она предположила, «до осени») чтобы эту самую «взаимную помощь» оказать — вот только она никому (даже мужу!) не рассказала в чем эта помощь будет заключаться, правда она все же его успокоила относительно «дополнительных расходов»:

— Андрей, ты, главное, не волнуйся, лишних денет мне не потребуется. Так что рассчитывай только на прокорм армии Иванова, а все остальное… впрочем, монголы и с прокормом наших солдат помогут.

Андрей в Угру все же не в одиночку поехал: как ни крути, а визит-то «государственный», так что с ним была и довольно приличная делегация разнообразных специалистов. Нескольких он на обратном пути оставил в Верхнеудинске и на Петровском Заводе, часть «делегатов» отправилась дальше — в Хабаровск и во Владивосток. А сам он, сидя в вагоне литерного поезда, несущегося на всех парах в Москву, обдумывал, что делать дальше. Вполне предметно обдумывал, изучая подготовленный комиссией Винтера-Кржижановского «План индустриального развития России». Хороший был план, однако даже с первого взгляда Андрею было ясно, что осуществить его невозможно — и он как раз занимался тем, что «вычеркивал» из плана те пункты, на которые денег гарантированно не хватит, но без реализации которых страна все же не развалится. И в этой работе ему активно помогала Еля:

— Андрей, а вот этот пункт ты напрасно решил вычеркнуть. Я бы наоборот сюда денежек подкинула… раза в три против плана. В свете грядущего голода нам сюда перевезти сотню тысяч человек было бы крайне полезно.

— А где денежки эти брать? Что-то я не вижу у нас мощного источника дополнительных денежек.

— Нужно Николаю Александровичу задачу поставить, он найдет откуда.

— Ну да, конечно, он найдет… Я вот думаю: а не напрасно ли ты Второва министром финансов назначила? Конечно, тратить деньги с пользой он умеет, но меня смущает то, как он эту пользу понимает.

— Не напрасно. Тут я прочитала в газетенке какой-то, что, мол, Второв — это «русский Морган». Что лишний раз доказывает: отечественные журналисты в массе своей — абсолютные болваны.

— А что не так? Он же один из богатейших промышленников…

— Разница заметна любому, кто головой думать способен. Морган — он все греб под себя, но на самом деле он был всего лишь одним из американских нуворишей, не понимавшим, как именно делаются деньги. И как их правильно тратить: он скупал драгоценности, учреждал всякие пафосные организации имени себя — но управлял-то всем этим не он. Как и Рокфеллер: денег нагреб вагон, а управлял всем этим вовсе не он. Там, в Америке, был другой товарищ, и вот как раз ему наш Николай Александрович больше всего и соответствует. Но только по духу, а теперь мы ему дали и столь нужные ему средства.

— Это кому он соответствует по духу?

— Был там такой, Генри Роджерс. Сам он был человеком не особо богатым, когда помер, у него денег было всего восемьдесят миллионов.

— Практически голодранец!

— Да. Но он лично управлял и всеми капиталами Рокфеллера, и капиталами Моргана, и вообще… под его прямым управлением было около сорока процентов всех капиталов США. И он мог стать богаче любых Морганов и Рокфеллеров — но ему это было неинтересно. Потому что глотка у человека всего одна, много все равно сожрать не получится. Но он строил американскую экономику, и строил ее исключительно успешно: я деталей сейчас особо не помню, конечно, но до войны — я имею в виду до Второй Мировой — ни одна из компаний, к становлению которых приложил руку и свой могучий интеллект Генри Роджерс, не обанкротилась, а к началу этой войны бывшие его предприятия обеспечивали почти шестьдесят процентов валового дохода США. И это произошло просто потому, что Роджерс очень умело подбирал людей для управления всеми компаниями — а убедившись, что компания заработала так, как ему хочется, он на прибыль с нее создавал новые. Не скупал драгоценности и прочий дорогостоящий хлам, а создавал новые предприятия, причем гарантирующие получение новых прибылей. Но не потому, что он планировал с покупателя семь шкур содрать, а потому, что он новыми своими заводами успевал первым закрывать едва проявившиеся потребности собственного населения и своей страны. И Второв ведет себя так же: он строит то, что стране и людям нужно здесь и сейчас, и ему интересно именно все это строить.

— Да понял я, понял! Но, думаешь, его заинтересует проект постройки нового, по сути, завода в этой дыре?

— Я тут вижу минимум три завода… и пять или шесть новых рудников. Да, заинтересует. Потому что эти новые заводы в дальнейшем позволят куда как больше получать и с Дальнего Востока, и из Монголии.

— То есть ты все же рассчитываешь Монголию подоить? Юмсун тебя сожрет…

— Я сама в чем-то Юмсун, и доить никого не собираюсь. Речь идет лишь о взаимовыгодной торговле, причем именно взаимной и очень, очень — в свете наших знаний — выгодной. А я с Николаем Александровичем знанием, конечно, поделюсь…

— Ладно, уговорила. Тогда давай еще раз подумаем, где мы еще миллионов на десять сможем подсократить расходы этим летом? У меня есть следующие предложения…

Инженер Михаил Кораблев распределением был очень недоволен, но ведь казеннокоштному студенту по закону нужно было отработать минимум три года там, куда его комиссия направит, так что выбора у него особо и не было. Так что он, попрощавшись с невестой, сел на поезд и отправился в далекую Сибирь. И даже еще дальше — однако приехав на место, он о своем недовольстве быстро забыл. Во-первых, ему от завода предоставили жилье, превосходящее любые ожидания, а во-вторых, и сама работа оказалась действительно интересной. На старом, чуть ли не петровских времен заводике одновременно строились две большие (по