Шрифт:
Закладка:
А в это время сам Андрей находился от Москвы довольно далеко. Он с любопытством разглядывал сияние разрядов ртутных выпрямителей на уже третьей линии по производству алюминия на Волховском заводе и одновременно разговаривал с приехавшим на завод (как раз для встречи с премьер-министром) Генрихом Осиповичем. Который новые планы «рожал» со скоростью какого-нибудь таракана:
— Андрей Владимирович, я все же снова предлагаю приступить к постройке новых электростанций на Вуоксе. Там, если выстроить пять станций, можно получать свыше пятисот тысяч киловатт мощности — а это даст возможность… я с Глебом Максимилиановичем об этом говорил, он считает, что при такой энергетической мощности можно на Вуоксе и новый алюминиевый завод выстроить! Или даже отсюда завод туда перенести!
— А он, случаем, не сказал, на какие деньги строить эти новые гидростанции и новый алюминиевый завод?
— Нет… но машины и турбины можно будет ставить новгородские, там сейчас инженеры практически закончили проект генератора на тридцать почти тысяч киловатт. То есть закупать за границей их будет уже не нужно.
— Ну да, отечественные-то машины — они и вовсе бесплатные. Генрих Осипович, у вас по плану какая следующая электростанция значится? На Туломе, если я не путаю?
— Ну… да, но она всего на пятьдесят тысяч киловатт…
— Ай-яй-яй, позорище какое! Жалких пятьдесят мегаватт, про такое в приличном обществе и заикнуться стыдно! Но вы сначала хоть такую электростанцию постройте… и главное тут будет не собственно электростанция, вы особо позаботьтесь о постройке правильного рыбохода. Господин Токарский, если мне память не изменяет, считает, что гидропотенциал одной лишь Карелии превышает три тысячи мегаватт — но если от этого исчезнет семга, то вреда, мне кажется, от гидростанций получится больше чем пользы. Потому что людям в любом случае еда нужна будет — а если с рыбой вы проблему решите, то польза от электростанции получится двойная. Даже тройная: мы еще и научимся рыбоходы для прочих электростанций создавать. Что же до станций на Вуоксе — мы и их построим, просто немного позже…
Неспешность в деле строительства ГЭС имела и другую причину — кроме отсутствия финансовых средств на строительство: в конце концов можно было деньги и найти, сократив какие-то другие расходы или просто новые кредиты набрав. Однако сейчас получаемую энергию было просто некуда девать. Вообще некуда, потому что выстроить ЛЭП даже в пару десятков километров было не из чего. Не было проводов — и этим вопросом отдельно озаботился Фиала. То есть не столько лично озаботился, он — после обстоятельного разговора с Николаем Второвым — начал «заботиться» о налаживании в поселке Затишье производства стальных тросов. Да не простых, а в полиэтиленовой изоляции: на эти тросы предполагалось навивать уже провода из чистого алюминия (который сам по себе был не особо прочным) и как раз такие кабели использовать в новых ЛЭП. Но пока процесс шел не особо быстро, оборудование для выпуска кабелей, заказанное в Бельгии, было еще не готово — а попытки что-то подходящее изготовить в России были безуспешными. То есть получилось в Бобриках наладить выпуск полиэтилена в небольших количествах, но вот изготовить второй реактор высокого давления пока не получалось. Да и для первого ректора насосы, обеспечивающие давление свыше тысячи атмосфер, каким-то чудом заказали в Германии…
То есть «чудо» было простое: в прошлом году у немцев началась очередная (ежегодная) эпидемия тифа, а договаривающаяся о поставках туда синтомицина Мария Федоровна немцам выкатила ультиматум: без насосов лекарства просто не будет — и у Вильгельма не оставалось другого выхода, кроме как серьезно надавить на своих промышленников. Но «давка» получилась одноразовой — а повторить такие насосы отечественная промышленность оказалась не в состоянии. Пока оказалась не в состоянии, и Святозар уже успел у бельгийцев разместить заказы на оборудование, с помощью которого… С помощью которого можно было изготовить станки, необходимые для производства таких насосов — но, понятное дело, успех данного начинания, хотя и был практически гарантированным, в ближайшем будущем даже не ожидался.
Зато кое-какие «иные успехи» попаданцы ожидали увидеть воочию уже к лету. И самым ожидаемым «успехом» был пуск новенького завода по производству моторов. Самых современных моторов, авиационных — двенадцатицилиндровых «американских» бензиновых моторов класса «Либерти». На эти моторы у американского правительства была даже лицензия получена, и изрядная часть необходимых станков «в счет долга» была приобретена. Больше того, и сам завод (то есть цеха и все коммуникации) выстроить успели — а теперь почти тысяча человек училась на этих станках работать. Причем три сотни рабочих обучались этому на заводе компании «Мармон» в американском Индианаполисе. А первые готовые моторы (правда там же, в Индианаполисе русскими рабочими и изготовленные) уже поступили «на испытания». В лабораторию Рябушинского…
Николай Александрович уже несколько раз наблюдал, как эти странные женщины подменяют друг друга на лекциях. То есть как Наталия Алексеевна подменяет госпожу Ладукей или наоборот (последнее, правда, случалось довольно редко). Но чтобы вот так…
С утра очередную лекцию читать начала как раз госпожа Ладукей, но буквально через пятнадцать минут после начала лекции в аудиторию зашла госпожа Федорова, что-то первой сказала — и уже сама продолжила эту лекцию читать с прерванного места. Дело, в общем-то уже почти рутинное, но вдруг…
— Теперь про дополнительные преимущества двухконтурной системы, о которых, мне кажется, вы и сами уже догадались. Прежде всего полностью исключается…
В этот момент в аудиторию заглянула госпожа Лаврова:
— Наташа, Андрею ты зачем-то срочно понадобилась, я пока тебя подменю. Так вот, полностью исключается для владельца или управляющего возможность совершить серьезное хищение, поскольку деньги второго контура в принципе невозможно потратить на что-то вроде личного обогащения…
И ведь Николай Александрович был абсолютно уверен, что госпожа Лаврова не слышала ничего из произнесенного ранее госпожой Федоровой, кроме, разве что, последней фразы — ведь он даже слышал шум шагов в коридоре, когда она подходила к аудитории. Но она просто взяла — и продолжила лекцию, причем буквально с середины прерванной фразы. А чуть позже, уже во время перерыва, он случайно услышал, как супруга премьер-министра пожаловалась вернувшейся госпоже Ладукей на то, что с поезда она даже не успела домой зайти — но все равно лекция получилась
