поцеловать ее внутреннюю часть бедра. Джиа обмякла на матрасе. Я ждал, что она меня накажет, но она этого не сделала. Ее грудь поднималась и опускалась, когда она пыталась перевести дыхание. Я подполз к ее сиськам и начал работать с ее сосками, посасывая один и покручивая другой. Когда она качнула бедрами, прижимаясь к моему животу, я вернулся к ее киске и снова стал ласкать ее.

Я остановился как раз перед тем, как она кончила.

Я проделал это еще два раза. К четвертому разу она задыхалась и стонала, бессвязно мыча.

— Проклятье, — скулила она. — Ты пытаешься заставить меня умолять об оргазме?

Я отпустил ее сосок с хлопающим звуком. Он был пухлым и красным, мокрым от моего рта.

— Нет.

— Тогда какого хрена? Пожалуйста, Энцо. Я не могу больше терпеть дразнилки.

— Позволь трахнуть твой рот и кончить тебе в горло. Тогда я позволю тебе кончить.

— Ты задница. — Она извивалась, пытаясь согнать меня с себя. Но я был слишком велик и слишком решителен. Я получу это. Я снова подполз к ее киске.

— Нет, пожалуйста. Это слишком много.

Я нежно поцеловал ее клитор, который был налитым.

— Скажи мне, что ты хочешь мой член в свой рот. Скажи, что ты проглотишь мой член.

— Энцо!

— Называй меня padrone — хозяин и позволь мне трахать твой рот. — Я щелкнул по ее пирсингу кончиком языка.

— Я не знаю, что означает это слово, так что нет.

— Это значит «хозяин». Еще ни одна женщина не называла меня этим именем, но я знал, что Джие это не понравится — поэтому я и предложил это.

— Отвали. Я никогда не буду тебя так называть.

Я снова дразнил ее, просовывая язык в ее вход, проникая в нее, как член. Ее спина выгнулась дугой, ее тело задрожало, и она разразилась чередой креативных английских ругательств. Я почти улыбнулся, отстраняясь, чтобы поцеловать ее живот.

— Пожалуйста, — почти кричала она.

— Это слово, Джианна. Dimmi — Скажи мне. Тогда ты откроешь рот и проглотишь мой член.

Она сжала веки.

— Господи, я ненавижу тебя. Нет, это нечто большее. Ненависть — слишком мягкое слово для того, чтобы выразить, насколько я тебя презираю.

Я проигнорировал ее и несколько раз пососал ее клитор. Она пыталась не реагировать, обмануть меня, но я обращал внимание на ее тело, а не на лицо. Пот покрывал ее оливковую кожу, каждое сухожилие напрягалось, когда она пыталась сдержаться. Она не могла долго продержаться. Когда она была близка, я отстранился.

Тогда я увидел, как поражение исказило ее черты. Она наконец поняла, что не может победить.

Я прижался поцелуем к ее животу.

— Скажи это, и я позволю тебе кончить после того, как кончу я.

— Пожалуйста, padrone — хозяин, — прошептала она. — Per favore — пожалуйста.

Удовольствие, которое я получил от этой маленькой победы, превосходило все, что я когда-либо испытывал в качестве дона Д'Агостино. Лучше, чем власть, деньги, все это. Мой член пульсировал, и я никогда не был таким твердым. Более отчаянным.

Я устроился на ее лице, уперся коленями в подушку, поддерживая ее, и направил свой член к ее рту.

— Mettilo in bocca — возьми в рот.

Ее губы разошлись, и я воспользовался этим, погружая свою эрекцию в это теплое убежище, и это было даже лучше, чем я себе представлял. Мои глаза чуть не закатились, и мне пришлось взять себя в руки, чтобы не кончить слишком быстро. Затем ее язык затрепетал на нижней стороне ствола, и мои бедра выгнулись, проталкивая член глубже.

— Cazzo — Блядь, Джианна! — вздохнул я, когда столкнулся с входом в ее горло.

Она была великолепна, так чертовски сексуальна с ее губами, растянутыми вокруг моего ствола, и я медленно начал трахать ее рот, наблюдая, как мой член исчезает и снова появляется, покрытый ее слюной.

— Bellissima — великолепная, — вздохнул я.

Tu sei perfetta — Ты идеальна.

В ее взгляде была решимость, когда она смотрела на меня, как будто она собиралась сделать мне лучший минет в моей жизни или умереть, пытаясь. Не в силах сдержаться, я задвигался быстрее, ее ощущения были слишком тугими, слишком хорошими, и по задней поверхности моих бедер пробежали мурашки. Я зарычал, использовав ее рот, чтобы кончить, держась за изголовье кровати и грубо двигая бедрами. Ее глаза слезились, но она не отстранилась, не выпустила кляп, просто молча принимала все, что я ей давал. Идеальный питомец.

Мое идеальное животное.

Мгновенно мои яйца напряглись, и я кончил ей в горло, горячие струи вырывались в ее рот, я дрожал и трясся, оргазм был таким, какого я никогда не испытывал. Это было невероятно, он продолжался и продолжался, словно она выворачивала меня наизнанку, высасывая досуха.

— Minchia — Твою мать! — крикнул я в потолок. — Испей меня до дна, красавица.

Наконец я вытащил ее изо рта, и с ее языка на кончик моего члена стекала длинная струйка моей спермы, смешанной с ее слюной. Это было грязное и тягучее зрелище, которое я никогда не забуду, пока жив. Затем она облизала губы, разрывая эту последнюю связь, но не сказала ни слова. Я погладил ее по волосам.

— La mia troia — Моя сучка, — прошипел я, затем расположился между ее ног. — Я дам тебе твою награду.

От моего сосания она стала еще более влажной. У ее входа скопилась слизь, поэтому я засунул пальцы в ее киску и стал быстро ласкать ее клитор. Мне не пришлось долго ждать, прежде чем ее мышцы сократились, и она вскрикнула

— Ох, черт!

Ее киска доила мои пальцы, и на краткий миг мне захотелось, чтобы она кончила на моем члене.

Когда она расслабилась подо мной, я расслабился, зная, что она будет чувствительной и болезненной. Но я был доволен. Она дала мне то, что я хотел.

Не вынимая пальцев, я растянулся на кровати рядом с ней, опираясь на одну руку.

— Теперь я тебе нравлюсь, micina — котенок?

Если бы ее взгляд мог убить меня, я бы умер на месте. На меня смотрела лишь чистая ненависть.

— Я хочу отрезать твои яйца и выбросить их за борт.

Я засмеялся.

— Видишь? Мы можем ненавидеть друг друга, но при этом иметь потрясающий секс.

— Если я буду спорить с тобой, ты просто будешь бить меня до тех пор, пока я не соглашусь.

— Теперь ты учишься. Тебе будет намного легче, если ты не будешь со мной спорить. — Я медленно вытащил пальцы из ее киски и поднес их к