Воздух сладок и имеет вкус свободы. Я наклоняю лицо к небу, наслаждаясь теплым солнечным светом. Когда я опускаю взгляд, мое сердце начинает бешено колотиться, так как это действительно поражает меня:

Я нахожусь в мире фейри и магии.

Мужчины и женщины бродят по улицам, занимаясь своими делами, как будто их неестественные особенности совершенно не заслуживают внимания. Я вижу смеющуюся пару, которая обнимает друг друга и кружится на повороте. Вот отец и его дети, послушные помощники в сегодняшнем походе в магазин. Над головой пролетает девушка, за ней стремительно мчатся две другие, крича что-то между собой, что теряется в звуках их жужжащих крыльев и волшебства.

У каждого есть что-то уникальное — рога и копыта, хвосты и крылья. Я вижу ярко-розовые волосы и глаза, похожие на кошачьи. Я должна быть в ужасе. Найди страх! кричит мне мой здравый смысл из глубины сознания, эти люди — твои заклятые враги.

Но я не боюсь. Мое сердце бьется в ритм с их шагами. Мои глаза впитывают все, что связано с ними. А мои ноги хотят бежать навстречу чему-то совершенно неописуемому — чему-то, о чем я не имею ни малейшего представления, кто, что и где это может быть. Я хочу видеть и трогать все вокруг. Мой унылый мир обрел свой цвет, и я хочу сделать его своим.

— Если Вы будете продолжать таращиться, люди заметят. — Раф берет меня за руку и поворачивает голову вправо. Я прислушиваюсь к его словам, и мы начинаем двигаться.

Каждое здание в Дримсонге великолепнее предыдущего. Они сделаны из дерева и камня, железа и стекла. Шелковые простыни развешаны для просушки на веревках, протянутых через улицу, и воздух благоухает лавандой и мылом. Я останавливаюсь у одних, особенно потрясающих ворот, чтобы провести кончиками пальцев по железным изделиям. Тысячи крошечных отверстий были пробиты в тонком листе металла, превращая его в нежное кружево. Ленты и банты разложены вдоль него, настолько реалистичные, что я удивляюсь, как они не развеваются на ветру.

— Пойдемте. — Раф берет меня за руку и тянет за собой. — Я думал, Вам нужна музыка, а не... чем это Вы сейчас занимаетесь? Человеческая магия?

— Нет, у людей нет магии. — Я тихонько хихикаю. Мои глаза все еще смотрят на ворота, даже когда он оттаскивает меня. — Я любовалась ими. Конструкция такая красивая; я никогда не видела ничего подобного.

— Мне кажется, это нормально. — Он пожимает плечами. О, вырасти в мире, где все это нормально. — Сюда. — Мы огибаем здание с кружевными воротами, заходим через заднюю дверь в маленький дворик в левом дальнем углу участка. — Вы ждите здесь.

— Хорошо. — Я остаюсь в тени беседки над боковой дверью, пока Раф подбегает к двери кухни и несколько раз стучит. Она открывается, и краснолицая служанка высовывает нос.

— На этот раз хозяйка дома точно спустит с тебя шкуру. Ты не можешь продолжать так звать.

— Ей не обязательно знать, что я здесь. Ты можешь позвать Ральшу? — Раф сжимает руки в кулаки и поднимает их вверх, словно умоляя. Женщина кладет руку на бедро и вскидывает брови. — Хорошо, я доставлю тебе его, когда ты захочешь. Но больше ты от меня ничего не получишь.

— Хороший мальчик. Подожди минутку.

Здесь все имеет свою цену, напоминаю я себе, наблюдая за взаимодействием. Я должна помнить об этом и обращать внимание на каждое слово, которое произносят люди. К счастью, в этом у меня есть опыт моего отца. Важно не только то, что люди говорят, но и как, говорил он мне. Обращай внимание на все. До появления Джойс он даже позволял мне присутствовать на некоторых его встречах и спрашивал совета после них. Один из немногих случаев, когда я почувствовала, что могу использовать свои знания о лжи, чтобы быть полезной кому-то помимо себя.

Ральша — девушка, не старше Рафа. Но у Рафа короткие русые волосы, а у Ральши длинные, глубокие фиолетовые локоны. Она визжит при виде Рафа, бросаясь ему на шею. Здесь явно назревает какая-то юная любовь, и я сдерживаюсь, чтобы не предупредить их обоих. Может быть, фейри не подвержены ловушкам любви, через которые приходится проходить нам, людям. В любом случае, их ошибки — не мое дело.

Раф немного похлопал ресницами, Ральша уходит в дом и возвращается с плащом. Раф чмокает ее в щеку и подмигивает, прежде чем вернуться ко мне. Ральша тает в дверном проеме... пока ее не зовет обратно в дом служанка, которую я видела ранее.

— Вот, держите. На самом деле это хороший плащ. Мама Ральши — лучшая портниха в Дримсонге. Ральша говорит, что у нее даже есть зачарованный ткацкий станок, который может вплетать невидимую нить в ткань.

— Если это невидимая нить, как ты вообще узнаешь, что она там есть? — усмехаюсь я.

Раф обдумывает вопрос слишком долго. Это только заставляет меня ухмыляться еще больше, и он высовывает язык.

— Если она говорит, что она там есть, значит, так оно и есть. — О, точно, они не могут лгать. — Теперь повернитесь и дайте мне надеть его на Вас. — Он протягивает плащ.

— Какая услуга. — Я тихонько смеюсь и поворачиваюсь.

— Ну, я же говорил Вам, что я лучший проводник... — В его словах отчетливо слышна остановка. Я мгновенно вздрагиваю. Я знаю, что он видел. Это дурацкое шелковое платье и его дурацкий взмах спереди и сзади. Я чувствую, как маленький пальчик вдавливается в мой позвоночник между лопатками. — Откуда у Вас это, мисс?

Он ребенок. Он не знает, что лучше. Он не знает, что невежливо спрашивать о самых страшных шрамах людей так открыто.

— Я не помню, — бормочу я. Как только я произношу эту ложь, металлический привкус заполняет мой рот. Но это не только потому, что я лгу. В тот день я тоже почувствовала вкус крови. Я прикусила язык от крика и тряски. В памяти всплывает запах горелой плоти. — У меня это было всегда. С тех пор, как я была маленькой девочкой. Не старше тебя. Это было всегда.

Он хмыкает.

— Злой вид. Вы, должно быть, крепкий человек, чтобы вытерпеть такое и остаться в порядке.

Я набрасываю плащ на плечи, чувствуя себя гораздо менее голой. Мои самые уродливые секреты снова скрыты под тканевой броней.

—