* * *

Бились они три дня и три ночи.

Не…

Так дело не пойдёт. «Надоело» — не то слово, не совсем подходящее. Устаю. Я же всё-таки человек. Бессонная ночь, потом битва с Несвицкими, и как крещендо этого длинного-длинного дня — вот это. Махач с могущественным демоном, в котором я всё чаще и чаще начинаю проседать.

Всё чаще и чаще вместо того, чтобы пойти в атаку, я просто отшвыриваю от себя эту тварь, чтобы хоть чуточку передохнуть.

Превозмогание — как много в этом слове…

Но не для меня.

Выхода я вижу два. Первый — умудриться сделать так, чтобы демон не трогал меня хотя бы пару минут. За эти пару минут я смогу стянуть на себя всю сырцу в окрестностях нескольких километров, а затем шарахнуть одним прямым ударом, который эта паскуда вряд ли сможет пережить, кем бы она ни была.

Звучит стройно, но минусов у этой затеи куча.

Самый главный заключается в том, что я никогда так не делал и даже примерно не подозреваю, что может произойти. Скорее всего, я и сам такой выплеск не переживу. И скорее всего, в тротиловом эквиваленте подобная оплеуха будет весить мегатонн так-эдак сто. Удалёнку точно похороню, а может, и до Сакраменто волна докатится.

Что ж…

Надеюсь, что пробовать не придётся, но… Если на кону стоит жизнь всей планеты, то такая жертва, как ни крути, разумна.

Но!

Выхода, как я и говорил, два. И второй, более предпочтительный — попробовать нащупать у этой гадины уязвимость. Если жизнь и в особенности компьютерные игры меня чему-то и научили, то именно тому, что у босса всегда есть слабое место.

Причём как правило такое… приметное…

В зелёное свечение, которое у демона вместо морды, я бить уже пытался — это всё без толку, только силы тратить. По спине охаживал, по ногам лупил, по рукам… по рукам…

Так.

Думаем.

Колодки. Какое разумное существо, да тем более такой силы, станет добровольно таскать на себе эту неудобную и постыдную хренотень? Не знаю зачем, почему и что за история за этим стоит, но может ведь статься так, что его оковы и есть источник его силы? Какая-то странная, не до конца понятная мне метафора, но так ведь я и сам недавно придумал, что боль — это старый учитель. И не мне теперь об изяществе зашитых смыслов рассуждать…

Ладно.

Пробуем.

— А-ааа-ааа-ааА-АА! — влив в удар чуть больше, чем обычно, я послал в колодки точечный удар сырой магии.

Демон как раз нёсся на меня, размахивая своим адским штандартом, и находился на расстоянии метров пяти. И вот удивительное дело! Вместо того, чтобы принять удар на себя, как этот позёр делал раньше, Папа Чертановой решил отскочить в сторону.

Уклонился, стало быть.

А я, стало быть, что-то нащупал.

— Да сдохни ты уже, наконец! — взревел Папа и в два прыжка оказался рядом со мной.

Ему, кажется, тоже успел надоесть наш бой, потому что он тоже решил подтянуть все свои резервы. Силища, с которой он схватил меня, в несколько раз превосходила давление трещины в тот момент, когда мы с альтушкам пролетали сквозь портал.

Я тогда-то охренел, а сейчас и вовсе…

Руки Папы прошли сквозь барьер, как нож сквозь масло, и сомкнулись у меня на шее. Беру назад все свои слова насчёт того, что почувствовать боль было приятно. Сейчас боль почувствовать было тупо больно. Прямо-таки очень больно, и больше ничего.

Несмотря на сопротивление, демоническая гнида умудрилась пережать мне глотку. Дышать нечем, в глазах темнеет, а сила, с которой давит демон, всё нарастает и нарастает… интересно, это мои позвонки так хрустят?

— Сдохни, — зелень под капюшоном вспыхнула ярче прежнего. — Сдохни же, сдохни, сдохни…

Ну…

На самом деле именно этим я и занимался. Но попутно, одной свободной рукой я уже ощупывал таинственные колодки Папы. И-и-и-и… нащупал! Вот она, замочная скважина. Отмычек у меня с собой нет — как-то вот не озаботился — зато в своём деле я даже в полуобморочном состоянии профи.

Я же когда из сырой магии барьеры делаю, я же им форму сам задаю, верно? И что может помешать мне сделать ма-а-а-а-аленький такой барьерчик по форме ключа?

Да ничто мне не может помешать.

— Щёлк, — невидимый ключ провернулся в замке.

— Что⁈ — Папа тут же отшвырнул меня и с ужасом начал осматривать расстёгнутые оковы.

О, как запаниковала эта тварь! Как задёргалась!

— Акхай-кхай-б*я, — откашлялся я и потёр шею. — Ну что, угадал?

— Ты… Ты… Ты хоть понимаешь, что ты натворил⁈

— Лишил тебя силы?

— Какой… Какой ещё силы, идиот⁈ Как меня можно её лишить⁈

— Ну-ка не ори давай! — мне очень не понравилось, что меня вдруг отчитывает какой-то сраный демон, да и вообще: — Сам ты — идиот!

— Ай-ай-ай-ай-ай, — Папа сунул руку прямо под капюшон, как будто решил погрызть ногти, а затем начал нервно расхаживать взад-вперёд. — Что будет-то теперь? Что будет?

Весь этот загадочный демонический флёр слетел, и передо мной предстала жалкая, до усрачки перепуганная тварь. Ну а потом…

* * *

— Кстати, меня зовут Алексей Михайлович, — сказал Чего и усадил Чамару на медведя прямо перед собой. — К вашим услугам.

— Ох, Алексей Михайлович, — улыбнулась демоница. — Это у вас батон колбасы в кармане, или вы так рады меня ви…

Суккуба не договорила. Внезапно, красный портал неподалёку вспыхнул огнём. Ярким, ревущим пламенем, будто в топке.

— Ад, — тихонечко вымолвила она.

С первого взгляда узнала родной дом по ту сторону. Если раньше созданный Чурчхелой проход вёл в транспортный хаб по соседству с Адом, то теперь соединение стало прямым. Что это могло значить? Да всё, что угодно!

— Вж-ж-ж-ж! — пространство задрожало, а из портала показалась гигантских размеров краснокожая когтистая пятерня. Чтобы не скрывалось по ту сторону, оно было поистине огромным. Настолько, что могло просунуть в портал лишь руку.

Но этого вполне хватило!

Рука вылезла по локоть, затем ещё по один локоть и ещё по один, и ещё…

Ладонь, сильно превосходящая по размерам Мишаню, пронеслась у Чамары над головой и потянулась куда-то дальше, в сторону лагеря. Локоть сменял локоть, сочленений у этой твари явно было не счесть.

Все низшие демоны разом упали на колени и затихли.

Застыл на месте и мега-гандам. Выпучив глаза, девки молча смотрели