— Ну да, — кивнул я. — То-то я смотрю, ты в клетке сидишь. А не подскажешь, чего так?

— Выпустите меня, пожалуйста…

— Чего? — я решил чуток покосплеить Лёху.

— Выпустите меня, — повторила Дольче. — Пожалуйста.

Тяжко вздохнув, я разогнул прутья клетки. Обычное железо, безо всяких артефакторных усилений, но всё равно должен сказать, что очень крепкое. Стальная, что ли? Или даже титановая…

Пока провинившаяся Дольче вылезала на свободу, я краем глаза спалил реакцию остальных альтушек. Что ж… кажется, они так же охренели, как и я сам. Одна только Шестакова стыдливо глазки прячет. Это ведь она про йогу ляпнула, если я ничего не путаю?

Ладно, с этим разберёмся потом. Сперва надо понять, что вообще происходит.

— Вещай уже, пожалуйста, — попросил я Чертанову.

— Это прозвучит очень странно, — попыталась улыбнуться Дольче. — Но рядом с Удалёнкой стоит армия демонов.

— Демонов?

— Ага, — кивнула она. — Настоящих. Из Ада.

Так… уже нехорошо. То, что они существуют, это я уже понял. Во-первых, из личного дела кадета Дольче, в котором они фигурируют в качестве ментальных подселенцев. А, во-вторых, из личной встречи с той рогато-сисястой прелестью, что мы встретили в «астральном бублике».

Так что удивление, конечно, присутствует. Но некая предыстория есть, и встречи с демонами я ожидал гораздо больше, чем, скажем, с зубной феей.

— Продолжай.

— Ну, — замялась Дольче.

— Давай потом отрефлексируем, ладно? Я так понимаю, что дело плохо, и давай уже рассказывай всё, как есть.

— Хорошо, — собралась с духом Чертанова. — Вы же знаете, кто я такая? По-настоящему, без придумок о героически погибших егерях.

— Знаю, — коротко ответил я.

— Ну тогда вы знаете, кто на самом деле мой отец. Вот он-то и руководит вторжением. А я… я вроде как его пригласила.

— Во как.

Всегда напрягался, когда приходится знакомиться с чьими-то родителями. Шутка. Юмор такой.

Я замолчал и задумался. А Шестакова тем временем чуток реабилитировалась в моих глазах, потому что спросила:

— А кто твой отец-то? — искренне спросила, так сыграть нельзя.

Но всё равно:

— Тише! — рявкнул я. — Дайте подумать!

Как говорила одна мудрая женщина: «Если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое». Тут не Российская Империя, тут вся планета сейчас в опасности. Потому что от магических способностей той рогатой я остался, мягко говоря, под впечатлением. А стало быть, демоны довольно сильные ребята. И в отличие от Несвицких, с ними невозможно договориться.

А может быть, и нет, по каждому пункту. Поскольку с демонами я никогда ранее не сталкивался. За исключением одного случая, по которому трудно делать выводы.

К слову, о Несвицких.

С этими товарищами мы временно разобрались, и дальше они пока никуда не денутся. Щедрые звиздюли доставлены до адресата, роботы превращены в груду железа, и ударный отряд, по сути, уничтожен. Подтянуть новые силы они пока что не скоро успеют… да и будут ли?

Думаю, что удивлять больше нечем. Парни пошли с козырей, и те были биты в прямом смысле слова.

Дёргаться, имея на руках значительно худший расклад, они уже не будут.

А учитывая те движения с активами, которые зафиксировала Ира, ребята в панике и уже готовы подписать соглашение о капитуляции. Не сразу, конечно, но после лёгкого толчка в нужную сторону — вполне.

Короче говоря, о них временно можно забыть. Разберёмся завтра.

Сейчас нужно о демонах думать. Неведомая грёбаная херня в самом полном и правильном смысле этих слов. Чего ожидать непонятно, как бороться непонятно; понятно лишь то, что бороться надо.

Рука уже сама потянулась за телефоном, набирать номера прямые, личные и важные, но тут я осёкся…

Думаем дальше, глубже, обстоятельней. А действительно ли нужно господам министрам знать о том, что произошло?

Ведь за Чертановой явный косяк. Всю её жизнь за ней присматривали именно по причине того, что боялись демонов. Боялись-боялись, и вот, не доглядели. Если попробуют меня обвинить, то пускай в жопу идут — эти жуки мне даже дела личные поначалу давать не хотели.

А вот за Дольче я волнуюсь. Сбылось то, чего так старались избежать, и теперь она потенциально опасна. И жить ей до скончания века под надзором, вот только под куда более тщательным, в такой же вот клетке. И как бы вообще не под медикаментами…

Н-да…

Ситуация.

— Так! — решил я. — Группа «Альта»! И вы, Алексей Михайлович… мы с кадетом Дольче временно отлучимся. А вас пока что попрошу выковырять из этих консервных банок выживших и надёжно зафиксировать их в пространстве. В случае сопротивления ломайте лица, но не более.

— А что с роботами?

— Хороший вопрос, — кивнул я. — У кого-нибудь есть телефон моей сестры?

— Есть, — кивнула Фонвизина и уже взялась за мобильник.

— Пригласите её сюда, и она сама решит, что делать с роботами. Наверняка, с них можно наковырять всякого полезного и интересного.

— Хорошо, Василий Иванович.

— Ну всё тогда. Кадет Дольче? Ты умеешь управлять вот этой штукой? — я кивнул на Леонида.

— Грлгрглгргл…

— Я умею! — встряла Стеклова, злобно так нахмурившись на индюка.

Видать, у них теперь какие-то свои личные счёты. Друидские. Друидовые. Друидические. Друидистические? Короче, Танюха решила довести дрессуру до конца и во что бы то ни стало подчинить строптивого индюка своей воле.

Умничка-девочка. А то у Лёхи, вон, Мишаня есть, а у неё никого. Только кактус этот странный, который непонятно как работает, да и всё.

— Отлично, — кивнул я. — Дольче, ты знаешь, где именно произошёл прорыв? Сможешь показать или хотя бы объяснить?

— Так ведь… в лагере геологов.

— А, — сказал я. — О.

И это тоже не сказать, чтобы очень неожиданно, потому что… ну твою же ж мать! Намёки на то, что не всё там ровно и правильно.

Вот почему Нинель Аскольдовна, да пусть стоят её перси во веки веков, интересовалась Чертановой! Демонопоклонница, что ли⁈

— Ач-чорт, — выругался я и перевёл взгляд обратно на Дольче. — По дороге подробней объяснишь, что к чему.

— Хорошо, Василий Иванович.

Чтобы совладать с грифондюком Леонидом, Стекловой потребовалось не больше минуты. Зверюга признал в ней хозяйку, поднялся на ноги и услужливо припал к земле, приглашая сесть к нему на спину…

* *