Шрифт:
Закладка:
В этой девушке, раскрасневшейся и опухшей от слез, беспомощной, не каждый смог бы узнать Цивану Парти – вполне талантливого инженера, жесткую начальницу и наследницу бизнес-империи. Но ее отец справился.
– Что происходит? – прошептал Эвраз. И, оправившись, спросил уже громче: – Что вы с ней сделали?!
– А это не я, это он, – отозвался Вернон.
Будто услышав их, в кадре появился молодой мужчина с длинными светлыми волосами. Любой, кто был хорошо знаком с внутренним устройством специального корпуса, сразу же узнал бы черную форму легионера. Мужчина подошел к воющей испуганным зверем девушке и осторожно коснулся ее бока носком ботинка. Он не ударил, прикосновение было совсем легким, и все равно Цивана изогнулась, как в сильнейшей судороге.
– Думаю, ваши шпионы давно уже сообщили вам, что нынешний номер 1 Легиона еще и телепат, – сказал Вернон. – Надо признать, что до личного знакомства я был о нем худшего мнения, но мы неплохо поладили. Когда мне стало известно, что вы готовите нападение еще и на «Северную корону», я немедленно предупредил их об этом. Моя дочь, которую вы собирались использовать как разменную монету, капитан, телекинетик и электрокинетик направились на встречу с Черной Армадой на челноке. Хилеры вернулись ко мне и, как видите, уже пригодились. Ну а легионер вызвался лично встретить вашу дочь, чтобы она не моталась на такое грандиозное расстояние зря. Он поступил с ее сопровождающими так же, как они планировали поступить с большей частью экипажа «Северной короны». Цивану он погрузил в глубокую телепатическую иллюзию, которая, если ничего не предпринять, очень скоро расплавит ей мозги.
– Вы чудовище! – не выдержал Эвраз.
– Лестью вы себе не поможете, но спасибо.
– Это же мой ребенок!
– Вы только что пытались шантажировать меня моим, – укоризненно посмотрел на него Вернон. – Понятно, что отношение к собственным дочерям у нас принципиально разное, но вы-то об этом не знали.
Вернон не представлял, что именно происходило с Циваной в иллюзии, но намеревался позже выяснить, потому что выла девица так, что мертвецы бы ей посочувствовали. С фантазией у легионера определенно все в порядке… А может, опыт помог. Вернон знал, что нынешний лидер Легиона из тех, кто пережил многое.
Впрочем, особой жестокостью он не славился. Похоже, легионер нашел в прекрасной головке Циваны такие кровожадные планы, которые избавили его от желания ее жалеть.
Но для Эвраза все обстояло иначе. Он видел на полу не женщину, которая сделала ставку и проиграла, а человека, которого он искренне любил. Холодное спокойствие вмиг покинуло бизнесмена, он сгорбился, сжался, будто постарел на много лет…
– Прекратите это, – попросил он. – Я сделаю что угодно, только прекратите.
– А так уж много и не понадобится. Вы дадите показания против своих недавних союзников. К аресту это не приведет – я уже знаю, что они вместе с семьями скрылись в неизвестном направлении. Война тоже не закончится, потому что у них не останется иного выбора, кроме как воевать с нами. Но дорога в мирную сытую жизнь для них будет закрыта навсегда.
– Для меня и моей дочери, я полагаю, тоже?
– Правильно полагаете. Я свое слово держу, вы будете жить – но жить в тюрьме. Ну а как вы хотели? Терпеть не могу давать очевидные уроки, но тут придется, раз для вас это откровение: за все в жизни приходится платить.
* * *
Это был опасный момент, напряженный, но не совсем уж неожиданный. Альда знала, что до такого дойдет – что бы там ни обещала Делия…
Хотя, если задуматься, телекинетик никогда не говорила напрямую, что точно не убьет Данкарда Этериона при встрече. Делия всегда уклончиво заявляла, что будет действовать по ситуации. Капитан и остальные принимали это, потому что им нужна была помощь – и потому что она не утверждала, что непременно убьет брата. Альда не лезла в голову родной матери, она догадывалась, что Делия может такое заметить, да и страшновато ей было заглядывать в сознание клинического психопата. Однако чисто на уровне интуиции телепатка предполагала, что на момент переговоров Делия и сама не приняла окончательно решение.
Она хотела сначала встретиться с братом, посмотреть ему в глаза, разобраться в том, что она чувствует. И вот этот момент настал…
По Делии невозможно было догадаться, что она чувствует. Она лишь подошла ближе к стене, на которой замер израненный Данкард, внимательно его разглядывая. Все остальные не пытались вмешаться, они выжидали, и напряжение, вызванное этим, стало почти осязаемым. Это ведь больше, чем семейное дело, от решения Делии зависело очень много судеб – и жизней.
Если она убьет Данкарда, ни о каком помиловании и речи идти не может. Его подчиненные не смогут остаться в стороне, они слишком уважают его. Они попытаются отомстить – и начнется битва между Делией и всей Черной Армадой, которая наверняка приведет к немыслимым разрушениям. Да и потом, потеря сразу трех могущественных телепатов поставит под угрозу транспортировку кокона!
Казалось, что милосердие со стороны Делии, даже вынужденное, выгодно сейчас всем. Вот только Делия всю жизнь прожила свободной, хотя порой за эту свободу приходилось платить чудовищную цену. Для нее честь, пусть и в ее личном, извращенном понимании убийцы, была дороже жизни.
Альда все-таки не выдержала, она осторожно, стараясь остаться незамеченной, коснулась мыслей матери. Телепатка обнаружила то, о чем и так догадывалась: Делия и правда не знала, как поступить, чего ей хочется больше. Тут ее социопатия даже помогала, уменьшая ненависть, которой пылала бы сейчас обычная женщина. Однако и на искреннее прощение Делия способна не была, среди ее немногочисленных желаний месть стояла на первом месте.
Наконец Делия приняла решение. Она повела в воздухе рукой, освобождая брата из ловушки металла. Она поднесла Данкарда к себе, заставила его замереть в воздухе так, чтобы их лица были на одном уровне. Адмирал выдерживал ее взгляд с холодным смирением того, кто признает свою вину, готов за нее платить – но не готов умолять о прощении, лишь бы спасти свою шкуру. Это впечатляло.
– Я знаю, что произошло с Ульрикой, – сказала Делия. – Я все выяснила. А ты знаешь, что, если бы я была там, я бы ее спасла.
