Школа располагалась в небольшом городке Каса-Буэна в Северной Калифорнии, на побережье недалеко от границы с Орегоном. Монтгомери выехал из Сиэтла один, на следующий день после того, как в школу отправились Гандерсон со своей семьей. Было решено, что жена Монтгомери, Хелен, и двое их детей с ним не поедут, так как новое назначение могло оказаться кратковременным.

Майор прибыл в Каса-Буэна и зарегистрировался в одном из двух местных курортных отелей. Он установил телефонный шифратор и доложил о своем прибытии Доджу, потом выяснилось, что большую часть их разговора прослушал доктор Спиндем. Этот факт вызывал у Монтгомери стойкое раздражение, как неустранимая заноза в руке.

Был уже полдень, когда он позвонил Гандерсону, оказалось, что его давно ждут на собеседовании и ему нужно поторопиться.

Школа находилась на окраине города, на невысоком утесе с видом на океан. Она занимала несколько старых строений в калифорнийско-испанском стиле, в которых когда-то располагался не слишком популярный летний курорт. Дома скрывались в густой листве. Внутренний двор напоминал средиземноморский сад, каким его представляют в Голливуде. Это был своего рода "кампус", созданный для отдыха студентов. Монтгомери и Гандерсон направились к административному зданию. Монтгомери не мог удержаться, и украдкой рассматривал людей, чей интеллект, в прямом смысле слова, контролировал большую часть авиационной индустрии страны.

Секретарша в приемной записала их имена и объявила по интерфону об их прибытии.

- Доктор Беркли примет вас, мистер Гандерсон, - сказала она, - а доктор Нэгл примет майора Монтгомери.

Монтгомери подумал, что сейчас его запросто могут выставить вон. Успех операции зависел от следующих нескольких минут. Он сумел сдержанно улыбнуться Гандерсону, когда тот, уходя, сделал знак "ОК".

Слева от Монтгомери открылась дверь, и секретарша провела его к приятному остроглазому мужчине лет сорока пяти.

- Доктор Нэгл, - объявила она, - это майор Монтгомери.

- Входите, майор, - сказал доктор Нэгл. - Мы уже кое-что знаем о вашем прошлом, и мне было очень приятно получить ваше заявление.

Они сели по разные стороны большого стола из красного дерева и некоторое время рассматривали друг друга.

- Прежде всего, нам хотелось бы знать, - сказал доктор Нэгл, - почему такой человек как вы, решил подать заявление на поступление в Школу.

Монтгомери слегка нахмурился и некоторое время сохранял паузу. Он посчитал, что это произведет на Нэгла впечатление, и позволит ему самому почувствовать себя увереннее. Он репетировал эту встречу последние шесть недель. И теперь пришло время узнать, справился ли он со своей задачей.

- Как вы, наверное, знаете, - сказал он, - Сорен Гандерсон и я тесно сотрудничали в течение последних четырех лет при создании "XB-91".

Далее он повторил все до одного горькие претензии Гандерсона к "Девяносто первому". Кое-где он расширял их, приукрашивая и добавляя свои собственные доводы, при этом внимательно наблюдая за реакцией Нэгла.

- Сорен и я уверены, что должен существовать какой-то новый подход, способный исправить недостатки нашей техники. Когда он услышал о вашей Школе, меня сразу заинтересовала эта идея. Мне показалось, что появилась прекрасная возможность найти верное решение всех наших проблем. Конечно, откровенно говоря, я сомневался, - сказал он с улыбкой. - Вы не можете ожидать, что мужчина не будет... Но я решил, что стоит выяснить это самому.

Во время монолога Монтгомери выражение лица Нэгла почти не изменилось. Когда майор закончил, он сказал:

- Какие действия предпринимали лично вы во время создания самолета, чтобы попытаться устранить хотя бы некоторые из этих неприятных сложностей?

- Конечно, при конструировании крыльев, я чувствовал, что должен существовать другой подход, обеспечивающий подъемную силу при наборе высоты. Это было просто смутное ощущение, что следует каким-то образом изменить конструкцию крыла. Я даже сам сделал несколько набросков, но из этого ничего не вышло.

Нэгл молчал, наблюдая за майором, словно размышляя над правдивостью его слов.

- Гандерсон называет свой самолет чудовищем-неудачником, - сказал он, наконец. - И он прав. С инженерной точки зрения он выглядит довольно нелепо. Это конечный продукт нашего стремления сделать "больше и лучше", которым мы руководствовались в последнее время. Большие самолеты, большие автомобили, большие заводы - лаборатории - школы - дома. Вы знаете, как это работает в вашей организации. Класс руководителя считается выше, если у него хотя бы тридцать подчиненных, поэтому он обзванивает мелкие фирмы и набирает в штат дополнительных людей. На каждого честного администратора приходится дюжина строителей "научных" империй, занятых проходными исследованиями, и изображающих при этом, что они руководят крупными проектами.

Монтгомери невольно начал протестовать.

- При исследованиях и разработках это не так...

Нэгл оборвал его:

- Эта проблема была известна с давних времен, но только в последнее десятилетие она ощущается так остро, как сейчас. Потребность в творческом отношении к инженерным разработкам и конструированию стала в наше время очевидной. Мы стараемся увеличить усилия, рассчитывая получить пропорциональную отдачу. А в результате только еще более усиливаем препятствия, которые стояли на нашем пути и прежде.

- Мы осознали, что испытываем острый недостаток в подлинных, новых базовых идеях. "ХВ-91" - памятник нашему недостатку новых идей. Он сконструирован из кучи уже известных разработок, оригинальные исследования и изобретения практически не потребовались. Страна сделала все возможное, чтобы способствовать технологическому росту, - сказал Монтгомери. - Наши инженерные школы никогда не работали с такой продуктивностью, как сейчас.

Нэгл чуть заметно улыбнулся, словно получил удовольствие от шутки майора.

- Вы совершенно правы. У нас больше школ и мы выпускаем больше инженеров, чем когда-либо прежде. Тем не менее, проблемы, связанные с "XB-91", не удается решить с помощью методов, которым обучают сегодня в наших инженерных школах.

- Но почему так происходит? Вы считаете, что в этом виноваты школы?

- Вообще-то ... нет, школы тут ни при чем. Существует множество факторов, но главный из них наше ошибочное представление о том, чему следует обучать в государственных школах.

- Очевидно, что одна из главных целей - подготовить достаточное количество способных к творчеству инженеров!

Нэгл покачал головой.

- Нет. Для того, чтобы понять, почему какой либо механизм не справляется со своей функцией, лучше всего спросить, был ли этот механизм изначально предназначен для ее выполнения. Школа - учреждение своеобразное. Существует мнение, что учителя должны подчиняться общественному мнению. Постоянный контроль общества над учителями уже давно является источником шуток, но для любого, кто когда-либо пытался изменить обучение таким образом, чтобы оно перестало строго исполнять заказ общества, в