С собой девушка взяла прочитанные вдоль и поперек Легенды Ледяного моря. Сказки про неведомые северные земли возвращали ей душевный покой. Каждый раз раскрывая книгу на случайно выбранной истории, Айрин представляла, как правит рыбацкой лодкой и вылавливает из моря волшебного рогатого дельфина. Вода вокруг студеная и черная, как сама ночь, а если свеситься за борт, можно разглядеть в глубине зеленые огоньки угольных удильщиков. Или она поднималась на гору Перфеласиль вместе с отрядом искателей вечно зеленой долины, в сердце которой рос ясень, соединяющий загробный и земной миры. У его корней бродили три могучих вепря, хранителя жизни, а на ветвях дремали два ворона, хранителя мудрости. В народе ходила легенда: если преподнести вепрям ломоть хлеба и крынку кваса, а воронам горсть зерна и горсть земли с порога отчего дома, то путнику дозволялось услышать ответ на любой вопрос.

Порой ей попадались истории об алчных королях, вместе с королевством обращенных в камень, о принцессах, навеки заточенных в башни посреди вечнозеленых лесов под охраной лафэй — высоких человекоподобных существ с бараньими рогами и птичьими крыльями вместо рук. О воскрешенной деве из озера, посреди которого возвышается остров с развалинами замка, скрывающего несметные богатства. Стены того замка выстроены из серебряных кирпичей, в окнах витражи из драгоценных камней, купола отлиты из золота, а в садах растут цветы с прозрачными листьями, способными вылечить любую болезнь. В сердце замка стоит трон из тысячи мечей, который охраняет спящий крылатый змей, покрытый неуязвимой чешуей. Когда-то он был принцем с чистой душой, но со временем его одолела гордыня, и он пожелал все богатства мира. Разбив тысячи армий, разграбив сотни королевств, принц озлобился и в самых близких людях стал видеть лжецов, воров и предателей. Однажды его невеста попросила подарить ей бусы из речного жемчуга, которого в озере вокруг замка водилось больше, чем песка. Принца охватил страх, что невесте нужны его богатства, и в порыве безумия он пронзил ее грудь кинжалом. В тот же миг она обратилась озерной богиней и превратила жениха в змея, до конца времен заточив в его собственном серебряном замке, а сама стала бессменным стражем тех земель.

Неоднократно Айрин возносила хвалу неизвестному благодетелю, сохранившему книгу северных легенд. Однако ей горько было осознавать, что небольшой томик, с легкостью прятавшийся у нее под подушкой — все, что осталось от Эскальта, занимавшего половину рейнского материка.

Устроившись на узкой скамейке, она наугад выбрала страницу и углубилась в чтение, как вдруг услышала возбужденный женский голос. Поначалу она не разобрала слов и невольно пригнулась, опасаясь быть застигнутой врасплох. Рунар не запрещал ей выбираться в сад, но прямо сейчас не хотелось попадаться на глаза ему или кому-то из знати — слишком свеж был в памяти королевских гнев, который наставнику немыслимым образом удалось увести непосредственно от Айрин, поэтому она бы предпочла уйти незамеченной.

Любопытство пересилило, едва она узнала говорившую. Возгласы совершенно точно принадлежали принцессе Мериэл. Ее голос дрожал от радости и напряжения, в то время как собеседник умолял вести себя тише. Что принцесса делала ночью одна в саду в такой холод в компании мужчины, будучи помолвленной с кронпринцем Шарибской Империи⁈

«Точнее, что, кроме очевидного?» — мрачно подумала Айрин.

Ей совсем не улыбалось становиться свидетельницей тайного свидания, ставившего под угрозу мир между Рейненберном и Шарибом. Пробираясь между туями — слава Всевышнему, широкими и густыми — она не могла думать ни о чем, кроме того, что любовнички легко смогут свалить на нее все грехи, если заметят. Интересно, палач заточит топор перед казнью? Она слышала, что если лезвие затупилось, одного удара могло не хватить.

К ее невероятному облегчению, ничем греховным принцесса не занималась. Не считать же грехом ерзанье на чужих коленях? Хотя, сама Айрин еще ни на чьих коленях не ерзала, так что с уверенностью судить не могла.

В кустах было сыро от выпавшей росы, но она упрямо поползла дальше, пока не оказалась прямо напротив скамейки с влюбленными. Вечерний полумрак и затылок Мериэл не давал в подробностях рассмотреть ее спутника. Принцесса бросилась ему на шею и впилась в губы так жадно, будто хотела как минимум откусить парню язык.

Айрин обеими ладонями зажала рот, в последний момент успев сдержать вопль изумления, и замерла, боясь потревожить малейшую веточку.

— Мери, Мери, — исступленно зашептал парень в кратких перерывах между поцелуями. — Ты моя жизнь, пламя моего сердца, путеводная звезда, искра, дарующая жизнь!

«Лишь бы эта искра не даровала новую жизнь прежде, чем сюда приедет шарибский принц», — мысленно фыркнула Айрин из своего убежища. У нее по спине поползли мурашки.

— Я тоже люблю тебя! — с придыханием сообщила принцесса, извиваясь в его руках, словно змея. — С каждым разом у нас все меньше времени. Я смогла ненадолго избавиться от фрейлин, но, кажется, тетушка что-то подозревает.

Парень заметно запаниковал.

— Ты говорила, что позаботилась об этом…

— Да-да! — она нетерпеливо перебила его. — Все в замке думают, что я нежно влюблена в Рунара, и в последнее время я щедро подлила масла в этот костер слухов.

— Вот врушка, — прошипела под нос Айрин, пока принцесса упоенно восхваляла саму себя, не забывая дарить возлюбленному нежные поцелуи. — Ну, погоди, я все ему расскажу.

— Ах, если бы я мог попросить твоей руки! — надрывался парень, нежно очерчивая контуры ее лица.

— Это невозможно, — Мериэл небрежно отмахнулась и уронила голову ему на плечо. — Будь ты даже рыцарем, не существует способа…

— Дуэль! — пылко воскликнул юноша. — Знаю, ты просила забыть об этом, но я все обдумал. Великие рыцари обнажали мечи во имя любви! Чем я хуже Лоранса Златовласого или Белого рыцаря? Ты моя Даниера, и я отвоюю тебя хоть у шарибского принца, хоть у Придворного мага!

Лоранс Златовласый и Белый рыцарь были героями известных баллад, которые Айрин считала пошлым любовным бредом. В них чувства воспевались, как величайший дар Всевышнего, достойный того, чтобы ради него, например, пырнуть соперника кинжалом, выпить яд, сразить пару армий и сровнять с землей какое-нибудь королевство. Одним словом, весьма патетично и недальновидно.

— Одумайся, принц Сетар выставит лучшего воина! — Мериэл схватила возлюбленного за ворот камзола, едва не удушив беднягу в своем порыве. — Пусть дуэль — единственный шанс, но