рассеять отражение Нарцисса в воде. Но он не мог безнаказанно нарушить волю великой Афродиты и плакал от горя. Его слезы превращались в речные потоки и печально струились вниз. Было слышно их тихое журчание.

– Прощай, прощай, прощай! – спрятавшись в лесной чаще, нимфа Эхо тихо плакала, наблюдая, как страдает ее возлюбленный. Она знала, что была причиной его будущей гибели и от этого страдала еще сильнее.

Все Олимпийские боги, спрятавшись за облаками, тайно наблюдали за последними моментами жизни Нарцисса.

Притих буйный Дионис. Перестал он пить виноградное вино и, глядя на Нарцисса, ронял на траву свои слезы. Превращались они в заросли дикого плюща и обвивали старые могущие ели.

Притихли его менады, больше не поют, не пляшут, грустно наблюдают они за Нарциссом и плачут, плачут.

Сам бог Пан перестал играть на свирели и перебирать своими козлиными копытами, только мотал и тряс от горя густой бородой. Жалел он Нарцисса, но не мог помочь ему. Все боги были опечалены и грустны.

Даже неистовый Марс, участник многих кровавых битв, незаметно смахнул скупую слезу.

– Пора начинать! – подумал Гермес и вылетел из-за облака.

Поглощенные мрачной картиной, остальные боги даже не заметили его появления. На ходу подлетев к двум великим богиням, он шлепнулся рядом с ними на облако.

– Чем опечалены, мои дорогие? – произнес он довольно бодро. Его веселый вид явно не соответствовал происходящим трагическим событиям.

– Можно подумать, что ты ничего не знаешь, – поддела его Афина.

– Нарцисс умирает. Да как умирает! А нам его жалко, очень жалко! – произнесла печально Афродита, роняя слезы.

– Мне тоже! – нашелся Гермес. – Только это не Нарцисс.

– Как не Нарцисс, как не Нарцисс, а кто же тогда? – уставились на него удивленные богини.

– Это Избранный, и, если мы его сейчас не вытащим оттуда, он умрет. Мы не можем потерять нашу последнюю надежду! Его надо срочно спасти! – торопливо стал объяснять Гермес.

– Почему же мы раньше ничего не знали? – обиженно произнесли богини.

– Приказ Зевса. Никому ничего раньше времени не говорить! Сохранять тайну! Проверить Избранного испытанием Нарцисса, чтобы подготовить его для будущих подвигов. Враг ничего не должен знать! Поэтому такая секретность, – бодро отпарировал Гермес.

– Но он же не выдержал испытания! – ехидно заметила Афродита, поправляя свои великолепные волосы.

– Конечно, не выдержал. Да и кто его сможет выдержать? Если он мог бы выдержать испытание, я бы здесь с вами не беседовал, – нервно потирая руки, ответил Гермес. – Даже боги не могут противиться стреле Амура. Короче, его надо срочно спасти!

– Что же мы можем сделать? Стрела Амура поразила его прямо в сердце, обратного хода нет! – произнесла Афина.

– Не волнуйся, всю ответственность я беру на себя! – важно произнес Гермес. – Я уполномочен руководить операцией!

– Понятно! – одновременно произнесли обе богини.

– Итак, Афина. Вам именем великого Зевса поручено охранять площадку от нападения. Гермес перешел на «вы», учитывая важность порученной ему миссии. Афина удивленно огляделась вокруг и поправила на себе бронзовый защитный нагрудник.

– Да здесь же никого нет, кроме своих! – удивилась она.

– В том-то и дело, что нет. Враг хитер и коварен! – невозмутимо продолжил Гермес. – Он может воспользоваться подставными лицами. Малейшее нарушение плана, и Избранный погибнет! Задача ясна?

– Да, высокомудрый Гермес. Только ты мог так тщательно все предусмотреть, – произнесла Афина с легким сарказмом.

Ей не надо было два раза объяснять. Приказ Зевса не обсуждался другими богами. Она надела на себя свой шлем и Эгиду, лежащие рядом, взяла щит, поправила перевязь и стремительно взвилась в небо. Маленькая богиня Ника, трепеща своими крылышками, еле успевала за ней. На бреющем полете Афина стала делать круги над поляной, зорко следя за происходящим. При малейшей опасности воительница была готова атаковать любого врага своим смертоносным оружием.

Гермес продолжал действовать.

– Афродита! Твоя задача сдержать Амура, чтобы он не натворил новых дел. Пусть сидит тихо и не играет своими стрелами! А то беды потом не оберешься!

Гермес спрыгнул с облака и тихо спланировал на лужайку. Любовные стоны Нарцисса и плач Эхо его явно не интересовали.

– Эхо!

– Да, мой повелитель! – прекрасная нимфа вышла из-за деревьев и склонилась в глубоком поклоне.

– Не плачь, девочка! Сегодня мы не будем горевать! Сегодня мы будем веселиться! Сегодня твой день! День, когда восторжествуют жизнь и любовь! Довольно скорби, довольно смертей! Слишком печально что-то стало на Олимпе! Пора всех развеселить! – Гермес был явно в ударе.

Руководство операцией налагало на него большую ответственность. Он немного нервничал.

– Слушай меня внимательно. Подойдешь сзади к Нарциссу. И как только вода в ручье забурлит, наклонись и выгляни у него из-за спины. Да так, чтобы в воде отразилось твое лицо. Дальше можешь импровизировать на свое усмотрение. Но главное, запомни! Нарцисс должен увидеть в воде твое отражение! Ясно?

– Мой повелитель! – на глазах у прекрасной нимфы засверкали слезы. Но это были уже слезы радости. Она поняла его замысел с полуслова.

Гермес продолжал действовать. Он прекрасно знал, что от его быстроты зависит сейчас жизнь Избранного.

Своим нутром он всегда чувствовал наступление решающего момента и в такие минуты становился быстрым и собранным. В этом ему не было равных. Недаром Зевс так высоко ценил своего божественного сына.

Трепеща крылышками на сандалиях, Гермес подлетел к ручью и подул на воду.

– Кефис! Бог стремительной реки! Именем великого повелителя богов я, Гермес, сын Зевса, вызываю тебя! – прозвучал его решительный голос.

Вода в ручье заколебалась, забурлила фонтаном, стремительно взвилась вверх, и перед Гермесом предстал водяной. Его борода, руки, ноги – все двигалось и текло, как струи воды. Он был весь прозрачный, только спутанные волосы выглядели как зеленые водоросли. Плавные очертания бога реки колебались. Наконец, раздался его мелодичный голос, похожий на журчание ручейка:

– Слушаю тебя, великий Гермес. Зачем вызвал ты меня из спокойных глубин? Разве мало наказали меня великие боги, заставив глядеть на гибель моего любимого сына? Позволь мне уйти обратно в темный омут и там плакать от горя в одиночестве, – слезы закапали у него из глаз. Они сливались со струйками воды и растворялись в ручье. Железное сердце Гермеса смягчилось, когда он увидел страдания отца.

– Не печалься, старик! Великие боги хоть и суровы, и наказание их неминуемо, но и они знают сострадание и жалость. Оставь свои печали, отбрось горе! Впусти в свое сердце радость и веселье! Сегодня мы не будем плакать, настал день радости! – на лице Гермеса играла хитрая улыбка.

Он приосанился и торжественно продолжил:

– Именем Зевса я повелеваю тебе! Размой своими быстрыми струями изображение Нарцисса, и как только Эхо наклонится к ручью, успокой воду и покажи своему сыну ее изображение. Увидев прекрасную нимфу, он перестанет мучиться от любви к себе и не погибнет!

– Хвала великим богам! Хвала их великодушию! Спасибо, что простили Вы моего неразумного сына! Хвала великому Зевсу-громовержцу, что сжалился он над Нарциссом и решил спасти