и под конец – самое приятное: купание под водопадами. О, как же это было здорово! Освежающе, бодряще, захватывающе дух… Пожалуй, это была самая приятная часть всей экскурсии.

Ну и напоследок, гид завела группу на очередную сувенирную улочку. Мы с Вержбицким особо не лезли в толпу, но все же прогулялись вдоль витрин. В одной из лавок было особенно людно, а среди покупателей – много из нашей группы. Я заметила спину Марии Александровны в розовой майке, дочки с мужем рядом с женщиной не было, зато около нее стояла Шелли, и они о чем-то оживленно болтали. Вот уж удивительно, как к середине путешествия туристы одной группы начинаю сплачиваться, дружить, а к концу многие и вовсе не разлей вода. Знаю случаи, когда, познакомившись в турпоездке, люди потом продолжали общаться и в «обычной» жизни, а то становились лучшими друзьями. Мимо них протиснулся Рикардо, подмигнул Шелли… «Вот же бабник!» – мелькнуло у меня, но тут Шелли моргнула, медленно, и кивнула едва заметно. И все это с веселой улыбочкой на лице. Флиртуют? Уже спелись?

Внезапно с полки упало несколько сувениров, Шелли вскрикнула, а мне на доли секунды показалось, что она сбросила их специально. Между тем блондинка уже сидела на коленях и поднимала с пола упавшие статуэтки. Благо они были из дерева и не разбились. Рикардо, оттесняя растерянную Марию Александровну, тоже кинулся ей помогать. Все это происходило в течение нескольких минут, не больше, и я, наверное, вовсе бы забыла об этой ситуации, если бы вечером, уже на лайнере, не встретила на одной из палуб безумно расстроенную Марию Александровну. Мы с Вержбицким как раз возвращались с прогулки, торопились, чтобы успеть на корабль, который должен был вот-вот отчалить, взошли на него буквально за десять минут до поднятия трапа и по пути в каюту то и дело подначивали друг друга и представляли, что бы было, если бы опоздали.

Мария же Александровна сидела на скамеечке одна и украдкой вытирала бумажным платочком глаза.

– Вы плачете? – я первая заметила женщину и направилась к ней. – Что случилось?

– Ох, Лерочка… – она горько всхлипнула. – Обокрали меня сегодня на экскурсии…

– Обокрали? – ахнула я. – И много украли?

– Да почти все мои деньги, восемь сотен долларов. Дочка еще не знает, боюсь ей признаться.

– Зачем же вы столько с собой брали? – вступил в разговор Вержбицкий. – Ведь предупреждали, что в город лучше с собой не брать много денег. В Бразилии, да и во всей Южной Америке, бандиты на каждом углу. Таблички даже стоят с предупреждением, видели?

– Да видела, – махнула рукой Мария Александровна и всхлипнула. – Только взяла с собой, потому что слышала, что чью-то каюту ограбили, пока жильцы были на экскурсии.

– На лайнере? – удивленно переспросили мы с Вержбицким почти одновременно.

– Не знаю, правда это или нет, но я испугалась…

– Мы ничего подобного не слышали, – я пожала плечами. – Да и камеры ведь в коридорах стоят, не думаю, что преступник настолько глуп…

– Если он не из персонала, – заметил Ярослав, и в его тоне мне почудился намек на Питера.

Но я не стала сейчас ему возражать, а продолжила допытываться у Марии Александровны:

– А когда вы обнаружили пропажу?

– Уже на лайнере. Помню, что там, где мы ходили по сувенирным магазинам они еще были при мне, я покупала несколько магнитов, а потом – не знаю…

– Почему же не сказали не кому из администрации, сразу как обнаружили? Может, успели бы полицию вызвать, – покачал головой Ярослав.

– Так все равно мы отплывали, где б они нашли кого? – вздохнула женщина.

– Подожди, – остановила я Вержбицкого, когда тот собрался было продолжить, и снова обратилась к Марии Александровне: – Говорите, когда мы гуляли на сувенирной улице, деньги еще были. А в последней лавке, такой большой, с желто-зеленой вывеской, вы покупали что-то? Вы еще там разговаривали с Шелли, блондинкой с нашего корабля.

– Там? – женщина задумалась. – Нет… Там ничего не покупала. А Шелли – это та американка, которая уронила сувениры? Ну да, мы немного поговорили. Милая девочка. Такая отзывчивая. Кстати, она тоже слышала о краже из каюты.

– Вы с ней это обсуждали? – насторожилась я.

– Они с дочкой обсуждали. Я ж английский не очень хорошо знаю. И эта девушка тоже сказала, что носит теперь все свои деньги с собой. Тоже боится. Надо будет спросить, все ли в порядке у нее. Вдруг, не дай бог, тоже обокрали.

– Не обокрали, не волнуйтесь, – я не удержалась от сокрушенного смешка. – С ней точно все в порядке.

– Откуда знаешь? Вы разговаривали? – встрепенулась Мария Александровна.

– Не разговаривали, но уверена на девяносто, даже девяносто пять процентов, что с ее деньгами все в порядке, – ответила я. – А теперь идите отдыхайте. Выпейте каких капелек успокоительных. И непременно расскажите дочке. Ту стыдиться нечего, воры куда хитрее нас, к сожалению… У них  такие схемы, что обычный человек никогда не догадается, что и как. Поэтому вы ни в чем не виноваты, понятно?

Мария Александровна кивнула и улыбнулась:

– Спасибо за поддержку, Лерочка. Мне даже немного легче стало.

Мы проводили Марию Александровну до ее каюты и направились к себе.

– Это Шелли и Рикардо, – уверенно сказала я. – Я видела их в той лавке, и они вели себя странно. И да, они точно знакомы, это без вариантов, – и я рассказала Ярославу все, что успела заметить.

Он выслушал меня внимательно, не перебивал и не возражал, а потом и вовсе со мной согласился, пусть и нехотя:

– Да, похоже, ты права. Что-то здесь нечисто. И схема вполне похожа как у воришек: один отвлекает, другой тащит деньги или кошелек.

– Думаю, про кражу из каюты – это их выдумка, – предположила я. – Чтобы морально воздействовать на таких впечатлительных, как Мария Александровна. И ведь Шелли еще и разговор завела об этом, выведала, что деньги у Марии Александровны…

– Она наводчица, а этот хмырь – непосредственно карманник? – задумчиво произнес Вержбицкий.

– Похоже на то. И с карточкой твоей они могли действовать по примерно такой же схеме. Кстати, часы твои тоже уплыли, не забыл?

– Не забыл… – Ярослав потер переносицу. – А от тебя тогда этот Рикардо что хотел, когда клеил?

– Кто ж его знает? – пожала я плечами. – Может, тоже думал опоить и свистнуть что-нибудь? Только у меня и брать особо нечего…

– Да я смотрю, что они не брезгуют и небольшими суммами, – заметил Вержбицкий.

– Ну да, с миру по нитке…

– И все-таки надо бы узнать, была ли кража из каюты или нет… – опять задумавшись, протянул он.