Я чувствовала его губы и прикосновения ладоней на своей спине, странным было то, что они казались знакомыми.

Какой-то давно забытый голос внутри меня шептал:

— Наконец-то мы снова вместе.

Казалось, мир вокруг темнел. Нас словно тянула к друг другу неведомая сила. Мы целовались, прерывисто дыша, я видела в его глазах яркие искры шторма, чувствовала легкое движение рук на своей ключице, а затем на спине.

Наверное, не стоило поддаваться искушению, переходить черту, но сейчас мне было все равно. Я зарылась рукой в его волосы, и тут где-то рядом хрустнула ветка.

Мы отпрянули друг от друга.

Господи, что же я наделала! Я сдавленно вздохнула, прикрыв ладонью рот. Зачем потеряла разум? Зачем поддалась соблазну? Проклятье!

Майкл посмотрел на огонь, нахмурился, провел рукой по своему лбу, словно пытаясь прийти в себя. Выглядел он растерянным.

А тем временем совсем рядом снова скрипнула ветка, и послышались голоса.

— Вот дьявол! Арабелла велела нам прочесать весь лес, — звучал голос мистера Кравцова.

Похоже, мы у цели, надеюсь, они живы, — с нотками торжества произнес голос миссис Уинстон.

Мы с Майклом переглянулись и, не сговариваясь, начали одеваться. Боже, какой стыд!

С этой мыслью я быстро натянула порванный свитер, джинсы, только второй ботинок найти не удалось.

Майкл вышел навстречу нежданным гостям и помахал им рукой. Я все еще сидела в шалаше, обхватив себя руками, боясь пошевелиться.

Где-то над головой раздавались голоса Майкла и мистера Кравцова:

— Отличное убежище от стихии, — одобрительно сказал учитель.

— Благодарю, — кисло ответил Майкл.

— А где Нина? С ней все в порядке? — забеспокоилась миссис Уинстон.

Похоже, придется выходить. Я с трудом вылезла из шалаша. Майкл протянул мне правый ботинок. Мистер Кравцов накинул на плечи дождевик.

— Как хорошо, что ты спаслась, деточка, — пробормотала старая учительница.

— Хватит сантиментов, Шарлотта, нам надо отвезти детей в замок и доставить в медпункт.

За мной, школьники, — мистер Кравцов начал пробираться сквозь тесные ветви подобно медведю, расчищая нам дорогу. Мы шли молча. Я держалась рукой за куртку Майкла, боясь упасть. Голова кружилась. Меня лихорадило. Возможно, поднялась температура, а может, я все еще не могу прийти в себя.

Моя одежда пахла Майклом, это было непривычно. В голове роились странные мысли. Интересно, что было бы, если б наши спасатели пришли позже? Наверное, лучше об этом не думать.

В любом случае, когда мы вернемся в замок, вычеркнем из памяти все, что между нами было. Так лучше, так правильно.

С этими мыслями я залезла в моторную лодку, колыхавшуюся на прибрежных волнах.

Обратно мы ехали молча. Каждый думал о своем.

Лодка легко покачивалась на буйных волнах. Пару раз я думала, что мы вот-вот перевернемся, но мистер Кравцов лишь менял скорость, и мы быстро пересекали бушующую стихию озера.

В Нортенвиле нас отвели в медпункт, где дежурила дородная женщина в необъятном белом халате.

— Какой ужас, какой ужас, — бормотала она, выдавая нам сухие пижамы. — Так-так, юноша переодевается за ширмой, а миссис Райн — здесь на диване.

Отдав нам приказы, медсестра принялась доставать из настенного шкафчика какие-то колбы с разноцветными микстурами.

В пижаме стало тепло и уютно. Обессилив, я рухнула на диван, позволяя медсестре засунуть мне в рот синие таблетки и поставить градусник.

С Майклом она проделала тоже самое.

— Это миссис Уэллис, она добрая, — прошептал он, повернувшись ко мне.

Я неловко кивнула и откинулась на спинку дивана.

Где-то между сном и явью до меня доносился голос медсестры:

— Так-так, температура у обоих нормальная. Похоже, дети решили заснуть прямо здесь, что ж, не буду им мешать.

Свет погас, и я провалилась в беспокойный и страшный сон.

Я лежала в большой комнате с изящным убранством. На потолке виднелся золотой рисунок, кровати, на которой я лежала, мог бы позавидовать любой в нашем нищем поселении.

Дорогая мебель с позолотой и прозрачный стол, наверное, из хрусталя. Черт возьми, где я?

Воспоминания нахлынули, заставив меня застонать от горя. Папа, мама, брат — их всех убил кровопийца Руфус. Теперь я совсем одна, хотя тот незнакомый граф был добр со мной.

Но…

— Но он тоже кровопийца, — произнесла я уже вслух и закашлялась, горло снова свело от жажды.

Дверь скрипнула, и в комнату зашел мой спаситель.

На нем была светло-серая сорочка и светлые брюки. Серый ему бесспорно шел, словно граф Арделиан был соткан из серого цвета. Это казалось мне странным, пугающим и по-своему притягательным.

— Ты проснулась, — он улыбнулся и протянул мне стакан с красной жидкостью. Вот выпей.

Пришлось усыпить тебя. Процесс становления для каждого из нас весьма болезненный.

Его слов я почти не слышала, жадно схватила стакан и принялась пить. Это запах сводил с ума, и вкус великолепный и такой знакомый. Стакан покачнулся в моей руке, и часть жидкость разлилась на сорочку. И тут я с удивлением поняла, что это кровь. Я пью кровь, значит, я…

— Да-да, — Арделиан ловким движением стер капли с моего рта, — ты все верно поняла, моя милая пастушка. Теперь ты одна из тех, кто всегда на вершине: носферату, вампиры, называй нас, как хочешь, но суть не изменить. Мы будем править миром, — он наклонился к моему лицу, — наш род — величайший из великих.

— Подождите, — мое сердце болезненно сжалось, — что это все значит?

Он встал и прошелся по комнате, в глазах графа сиял озорной интерес.

— Мы живем бесконечно долго, единственное, что нам нужно для поддержания жизни — кровь, но это такая малость, — граф досадливо махнул рукой, — в остальном мы безупречны. Совершенные создания. Если хочешь, можешь, создать последователей. Поделись своей кровью и любой человек обратится в вампира, но немного другого, не такого совершенного, как мы. Их мы называем слугами. Наши верные помощники, не способные ни в чем отказать своим хозяевам. Еще есть «не мертвые», — граф брезгливо поморщился. — Если выпьешь человека полностью, он восстанет, но потеряет разум. Будет только слушать простые команды. На этом пока все.

Я кивнула и удивленно уставилась на своего собеседника. Слишком много информации. Голова немного кружилась, мысли расползались подобно надоедливым насекомым.

Слуги? Не мертвые?

И тут в голове поселилась ужасная догадка:

— Господин Арделеан, а что насчет моих родных? Вы говорили, что их осушил этот Руфус? — Имя убийцы далось мне с трудом, — это значит, они превратились в…

— Да-да, — граф взял меня рукой за подбородок и вытер с моей щеки внезапно появившуюся слезу, не волнуйся, их упокоили инквизиторы. Мои соболезнования, милая пастушка. Понимаю, как тебе грустно, но я