хорошо. — Он в отчаянии качает головой и целомудренно целует меня. — Наверное, нам пора уходить отсюда, пока мы не превратились в чернослив.

— Не забудь, что нам нужно поговорить о следующей пятнице.

— Ночь еще только начинается, — говорит он.

Смыв с себя мыло, мы выключаем душ и выходим. Когда я высыхаю, я беру свой шелковый халат с обратной стороны двери и накидываю его, пока Антонио обматывает полотенце вокруг своей талии. Мы переходим в основное помещение общежития, чтобы забрать нашу одежду, но прежде чем я успеваю собрать ее всю, дверь в мою комнату распахивается.

Мы с Антонио замираем. Мы смотрим друг на друга, затем наши взгляды переводятся на дверь и голос Мирабеллы.

— Извини, что врываюсь, но ты не поверишь, что… — Она останавливается и смотрит на нас с Антонио, глаза расширены, кулаки сжаты. — Какого черта?

25

СОФИЯ

— Mира! — Я застегиваю халат на шее, как будто это может как-то заставить ее поверить, что сцена, в которую она ворвалась, не такая, как кажется.

— Ты что, не знаешь, как стучать? — прорычал Антонио, явно решив действовать более агрессивно.

— Что вы двое делаете? — Она подходит к Антонио и толкает его в голую грудь. — Ты трахаешь мою лучшую подругу? — Когда она снова пытается толкнуть его, он хватает ее за запястья, чтобы остановить.

— Полегче, сестренка.

— Я могу объяснить.

Мое сердце бьется так сильно, что я едва слышу слова, вылетающие изо рта.

Мира мотает головой в мою сторону. — Я бы сказала, это не требует объяснений. Мой брат использует тебя, чтобы завестись. Наверное, потому что его невеста — королевская стерва.

Из горла Антонио вырывается рык. — Это не то, что происходит.

— Да? А что же тогда? — Она скрещивает руки и делает ему свое лучшее лицо "не лги мне, черт возьми".

— Я не обязан тебе ничего объяснять.

Он сгибается в талии, собирает свою выброшенную одежду у ног и идет в ванную, захлопывая за собой дверь.

— Я не могу в это поверить. — Мира вскинула руки вверх и зашагала. Все Ла Росы вышагивают, когда расстроены.

Я беспокоюсь, что моя лучшая подруга никогда не простит меня за то, что я скрыла это от нее, но на самом деле я больше беспокоюсь о том, что это может означать, что Антонио хочет прекратить наши отношения раньше времени, к чему я не готова.

— Мира, позволь мне объяснить.

Она не обращает на меня внимания и продолжает расхаживать, пока Антонио не выходит из ванной, полностью одетый.

— Ты все еще собираешься жениться на Авроре?

В ее тоне звучит явное обвинение.

Я поворачиваюсь к Антонио. — Ты не мог бы дать нам с Мирой поговорить?

Он несколько раз смотрит между нами и, наконец, коротко кивает. Затем он целомудренно целует меня в губы, отчего мои щеки раскаляются до вулканических размеров, ведь в комнате с нами находится Мира.

— Тогда я поговорю с сестрой после. — Он стоит перед ней, а она смотрит на нас так, словно мы маленькие зеленые человечки, только что приземлившиеся на космическом корабле на Земле. — Приходи ко мне в комнату, когда вы двое закончите. Не делай никаких обходных путей.

Не дожидаясь ответа, он проскальзывает мимо нее и направляется к двери.

— Не делай никаких препятствий, — говорит Мира высоким насмешливым голосом.

Звук закрывающейся за Антонио двери разносится по комнате, и мы с Мирой смотрим друг на друга.

— Как ты сюда попала? — спрашиваю я.

— Я воспользовалась своим ключом.

Она пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного, но, по крайней мере, она выглядит немного виноватой.

Я протягиваю руку. Когда она не протягивает ее сразу, я наклоняю голову и поднимаю бровь.

— Ладно, — ворчит она и опускает его в мою ждущую ладонь.

Я кладу его на стол. — Мне жаль, что ты влезла в это.

Ее раздражение перерастает в озабоченность, и она берет мои руки в свои. — Объясни мне, что происходит.

И я объясняю. Я рассказываю ей, как все началось. Как поначалу Антонио вел себя странно рядом со мной, а я не могла понять, почему. Как я тосковала по нему с первого курса средней школы. Как я пыталась завязать отношения с Джованни, но не могла выбросить ее брата из головы. Я призналась во всем этом и ждала, когда она вынесет свое суждение.

— Почему ты мне не сказала? — спрашивает она.

Я вздыхаю. — Я обещала твоему брату, что не скажу. Если бы мы были единственными, кто знал, было бы меньше шансов, что кто-то узнает. Кроме того, я не хотела, чтобы тебе пришлось скрывать это от Марсело, если я расскажу тебе.

Она кивает, кажется, понимая мою позицию, но все равно выглядит немного обиженной. — Значит, у вас двоих… — Я киваю, и ее руки взлетают к лицу. — Я не могу поверить, что моя лучшая подруга лишилась девственности, а я ничего об этом не знала. А теперь я даже не могу спросить тебя, как это было, потому что последнее, о чем я хочу услышать или представить, — это секс моего брата.

Я смеюсь, не в силах остановиться. Может быть, потому, что теперь, когда Мирабелла знает о нас с братом, с моих плеч свалилась целая тонна вины и стресса. Это значит, что мне больше не нужно ей врать. В любом случае, говорить с ней об этом приятно, даже если мне придется избавить ее от всех подробностей, связанных со спальней. Мира присоединяется к моему смеху, и нам требуется минута, чтобы собраться с мыслями.

Она снова берет меня за руки.

— Он собирается отменить помолвку с Авророй?

Ее глаза кажутся водянистыми, и это меня настораживает. Мира не часто показывает свою мягкую сторону.

— Нет.

Это слово повисло между нами, словно собираясь взорваться.

— Я беспокоюсь о тебе. Я знаю, какая ты, София. Ты бы не стала с ним спать, если бы не была в него влюблена.

Я не пытаюсь отрицать это. Это правда. Может быть, я и не призналась Антонио в глубине своих чувств, но я признаю, что люблю его. — Я решила взять все, что смогу. Как только закончится семестр, мы тоже закончим.

Она сжимает мои руки и хмурится. — И тебе этого будет достаточно?

Я вздыхаю, не в силах скрыть своего разочарования. — Должно быть.

Она пожевала нижнюю губу, прежде чем заключить меня в объятия. — Может быть, мы можем что-то сделать, чтобы остановить его свадьбу.

Я сжимаю ее в ответ, затем отстраняюсь, качая головой.

— Ничего нельзя сделать. Антонио должен выполнить