свой долг. Я это знала. И он тоже. — Я горжусь тем, что мой голос не дрогнул. — Попытка сорвать его помолвку только опозорит семью, а этого никто из нас не хочет.

Руки Миры сжались в кулаки, и из расстроенной и обеспокоенной она превратилась в сердитую. — Видишь? Это именно то дерьмо, которое не должно больше быть частью нашей культуры. Почему вы двое не можете быть вместе, если вы оба этого хотите?

Я плюхаюсь на диван, натягиваю халат, когда он распахивается. — Это не тот мир, в котором мы живем, и ты это знаешь.

Она подходит и присоединяется ко мне. — А должно быть так. Я имею в виду, чего ты хочешь для своего будущего?

— Ты знаешь, чего я хочу.

Мира этого не понимает, но все, чего я действительно хочу, — это найти любовь и исполнить свою роль традиционной жены мафиози. Для меня этого достаточно, даже если для нее — нет. Если я буду с мужчиной, которого люблю, этого будет достаточно.

Она выдохнула и опустилась на спинку дивана.

— Я знаю, что ты не согласна. Это не то, чего ты хочешь. Ты хочешь быть частью семейного бизнеса, но это не для меня. Я не против всего, во что ты веришь, Мира, но я думаю, что важно не то, что мы выбираем, а то, что у нас есть выбор.

Она поворачивает голову и изучает меня, прежде чем взять мою руку.

— Ты права. Но именно об этом я и говорю. Если ты и мой брат — Боже, это звучит так странно — хочешь такой жизни друг с другом, вы должны иметь возможность ее получить.

Я сжимаю ее руку. — С этим мы можем согласиться. Но некоторым вещам просто не суждено случиться.

Она молчит, прежде чем сказать: — Это отстой.

У меня вырывается небольшой смешок. — Во многом да. Но я благодарна за время, проведенное с Антонио. Оно всегда будет для меня особенным.

26

АНТОНИО

Стук в мою дверь раздается примерно через полчаса после того, как я выхожу из комнаты Софии, и когда я, как и ожидалось, распахиваю дверь, в нее врывается моя сестра.

— Пожалуйста, проходи, — говорю я с фальшивой вежливостью, когда она уже вошла.

— Прекрати это дерьмо, Антонио. Что происходит между тобой и Софией?

Я вскидываю бровь и прохожу мимо нее, чтобы сесть на свой диван. Если она думает, что придет сюда и расскажет мне, как все будет, то она явно не права. Она может водить своего жениха за яйца, но я имею над ней власть и не позволю ей вести себя иначе.

— Уверен, что ты сама это поняла, когда ворвалась в ее комнату без приглашения. Куда делись все те манеры, которые прививала тебе мама?

— О да, София рассказала мне о том, как вы двое вели себя. Я хочу знать, что это значит для тебя? Ты просто используешь ее?

Мои глаза сузились. Я стою, потому что она стоит передо мной и смотрит на меня сверху вниз. Теперь ее глазам приходится следить за мной, так как я почти на фут выше ее.

— Если бы я сделал это, что, по-твоему, что бы ты с этим сделала?

Ее губы сжались в тонкую линию. — Сказала тебе, какой ты мудак, что испортил жизнь моей лучшей подруге и, возможно, нашу дружбу, а потом пойду и скажу твоей невесте.

Я откидываю голову назад и смеюсь. — Нет, ты не скажешь, потому что тогда ты испортишь репутацию своей лучшей подруги в нашей семье, и она никогда не сможет ее вернуть.

Мира издает звук разочарования и топает ногой, как ребенок, потому что знает, что я прав. — Тогда объясни мне, зачем ты с ней связался? Почему после стольких лет ты с ней связался?

Она смотрит на меня, ожидая ответа, но я обнаруживаю, что у меня его нет. Во всяком случае, такого, который удовлетворил бы ее вопрос.

Затем ее лицо опускается. — О Боже!

Она подносит руку ко рту.

— У тебя действительно есть к ней чувства. Я знаю, какая София романтичная и оптимистичная, и предполагала, что ее чувства в основном односторонние… Я думала, что для тебя это больше секс, но на самом деле она тебе нравится.

Я скрестил руки, не понимая, что меня выдало. — Не надо делать из этого что-то большее, чем есть на самом деле. Мы просто развлекаемся перед окончанием школы.

Мира качает головой. — Чушь. Она тебе нравится. Боже мой, это потрясающе!

Она хлопает в ладоши.

— Как это?

Я закатываю глаза.

— Потому что ты можешь сделать что-то, чтобы вы двое были вместе. У нее нет никакой власти в этой ситуации, но у тебя есть.

Я поднимаю руку. — Помедленнее. Я не собираюсь ничего делать. Мы с Софией будем развлекаться в этом семестре, а потом я женюсь этим летом… на Авроре. Вот что происходит.

Она нахмурилась. — Какого хрена ты женишься на этой гадюке, если София тебе небезразлична?

— Ты знаешь, почему.

Мира насмехается. — Из-за долга? Потому что ты хочешь быть идеальным папиным сыночком, как всегда?

Она открывает рот и засовывает внутрь указательный палец, как будто от одной мысли о том, что она только что сказала, ее хочется вырвать.

— Потому что я дал клятву всегда ставить семью на первое место, а сорвать помолвку с Авророй и оскорбить младшего босса — это не значит ставить семью на первое место.

Она делает шаг ко мне. — Антонио, ты не можешь жениться на Авроре, если ты влюблен в Софию.

Теперь уже я насмехаюсь. — Кто говорил о любви? Она просто хорошая женщина, и я хочу сохранить ее, пока могу.

Оскорбление Софии на вкус как кислота на языке, но любовь? Откуда она у моей сестры?

Она тычет пальцем мне в лицо. — Не смей этого делать. Только не о Софии.

Я закатываю глаза. — Что тебе нужно понять, так это то, что мы с Софией не будем вместе, Мира. Вбей это себе в голову и перестань надеяться на обратное. Мы оба согласны с тем, что все закончится.

Она качает головой, как будто я ее разочаровал. — Думаю, вы оба поймете, что это легче сказать, чем сделать.

— Я закончил с этим допросом. Почему бы тебе не вернуться в свою комнату с Марсело и не заняться тем, чем вы оба занимаетесь? И помалкивай обо всем этом — это касается и Марсело. — Она открывает рот, чтобы возразить, но я не даю ей этого