что он вот-вот зайдет в комнату… Но нет, не заходит… Вот же дурак, а? – Беннет вытер глаза ладонью и судорожно зачесал волосы назад, натягивая улыбку. – Я не знаю, что мне делать… Как мне… – Его лицо исказила гримаса боли.

Рейчел медленно села и аккуратно вытащила катетер из вены. Она с трудом встала и обняла Шона. Тот уткнулся лицом в больничную рубашку, которая тут же намокла от слез. Симмонс успокаивающе перебирала его волосы. Беннет сжал грубую ткань ее рубашки, вдыхая запах спирта. Парень так отчаянно хотел почувствовать кого-то рядом. Почувствовать, что он не призрак, потому что у Шона было стойкое ощущение, что тогда, в мужской душевой, умер и он. Может, его тело сейчас разлагается где-нибудь на частном кладбище, а сам Беннет бродит словно бесплотный дух, не находя себе покоя. Но сейчас Беннет чувствовал, что… лишь существует. До живого ему было далеко. От этого становилось только больнее.

Плечи парня дрожали. Рейчел попыталась отстраниться, но Беннет притянул ее обратно, прошептав «нет» влажными губами. Он еще не был готов вновь столкнуться с жестоким реальным миром. Сейчас Шон чувствовал себя защищенным.

– Если мы найдем его, он может быть приговорен к смертной казни и будет умирать безболезненно в течение минуты. До этого ему предложат шикарный ужин. Или его может спасти адвокат. – Рейчел шептала куда-то в макушку Шону. – Я знаю, где преступник мог хранить цианистый калий.

– Что ты…

– Мы убьем его сами. Насчет наказания не бойся. Это будет самооборона, – Рейчел скользнула взглядом по камере.

– Я согласен. – Голос Шона был сухим. Он больше не плакал.

– Мне нужно время.

– Кто это? – Беннет изо всех сил старался сдержать свой гнев.

– Мне нужно быть уверенной. – Симмонс покачала головой. Она сделала неловкий шаг назад. Лицо Шона покраснело, а глаза еще больше опухли. – А тебе держаться до этого момента, хорошо?

Парень невнятно кивнул. Приличия ради он должен был спросить о ее самочувствии, но его будто парализовало. Шон даже не мог толком понять, почему пришел именно к Рейчел, когда в кампусе у него так много друзей. Наверное, Беннет не мог никому доверять. Наверное, его параноидальные мысли зашли так далеко, что он боялся выпить стакан воды, хотя так хотелось после водки. Наверное, он думал, что лишь она могла его понять. Она светилась так ярко среди толпы этих эгоистов, не желающих вникать в чужое горе. Рейчел же бросалась в омут с головой. Сначала он не мог понять этого, не знал, как можно рационально объяснить это желание быть в постоянной опасности ради призрачной надежды найти хотя бы крупицу информации. Теперь он знал. Он чувствовал это.

– Что означало твое сообщение? Ты прислал его поздно ночью, я уже спала, – спросила Симмонс.

– А… Помнишь, у нас была теория… Когда убили только… Джоан и Рут… – Слова спотыкались о губы.

– «Нас убивает то, что мы любим»? – с сомнением спросила Рейчел.

– Да. Это бред.

– Знаю.

– Он прислал тебе сообщение. «Гнев». У… Джеймса проблемы с контролем эмоций. Злости, в частности… Ты была права насчет таблеток… – Внезапно Шон тихо рассмеялся и потер лицо руками. – У него были проблемы с контролем эмоций… Боже, а я ведь мог догадаться сразу. – Это значит…

– Рут была нимфоманкой. Джоан с лишним весом. Саймон все хотел завязать с алкоголем, но что-то не выходило. У… Джеймса… – Парень не договорил. И не собирался. Имя вставало поперек горла. Меньше всего Беннет хотел говорить о друге в прошедшем времени.

– Если на Рут портупею надели после смерти… – Рейчел вспомнила видео, опубликованное на сайте университета. – Значит, он хотел акцентировать на этом внимание.

– Я не хочу… в чем-то копаться. – Его глаза походили на два безграничных океана боли. – Просто… найди его, хорошо?

Симмонс растерянно кивнула. Беннет поднялся, глубоко вздохнул.

– Вставь катетер обратно. Тебе ведь не зря его поставили. – Тон парня был безжизненным.

Рейчел будто обдало холодом. Сложно было видеть Шона таким: без его вечной полуулыбки, искр в глазах.

* * *

Агенты наблюдали за двумя подростками. Медлин это казалось чем-то незаконным или по крайней мере аморальным – она будто вмешивалась в их личную жизнь.

– Они встречаются, что ли? – Мужчина нахмурился. Медлин прекрасно понимала, что это отнюдь не праздный интерес. Статистически вероятнее умереть от рук близкого человека. Рут встречалась с Шоном, Джеймс был его лучшим другом, Саймон активно общался с ним, а Джоан… Ривз любили все в университете, насколько агенты поняли из показаний студентов.

– Нет. Думаю, ему просто некуда пойти, – отстраненно проговорила агент Джонсон. – И я думаю, что Шеферд бы знала.

– Ричарда привезли… – сообщил Хоупкинс. – Он узнал, почему его освободили раньше. Хочет увидеться с Рейчел.

– Исключено, – тут же встрепенулась женщина.

– Боюсь, раз подозрения сняты, у нас нет никакого права запретить это.

Медлин устало прикрыла глаза. Система законов несовершенна и во многом несправедлива. С этим невозможно что-то сделать. Она раз за разом попадала в эту ловушку и ничего не могла сделать.

– Я хочу кофе. – Агент резко встал и свернул окно, в котором были записи с камер. – Ты со мной?

– Да… Да. Запись же идет?

– Конечно. А что, понравилось наблюдать за студентами?

– Нет. Я бы хотела пересмотреть ее диалог с мистером Маккензи. Мы можем узнать что-то новое.

– Очень сомневаюсь, что они будут друг с другом откровенничать. Медлин, если я не получу дозу кофеина в ближайшие десять минут, тебе придется меня спасать.

Женщина улыбнулась и все же оставила рабочее место.

15

Последняя кровь

Агенты сосредоточенно смотрели на доску, вспоминая все, чему научились в академии ФБР. Любые теории казались шаткими и не выдерживали никакой критики. Джонсон помнила, как преподаватель говорил, что принцип бритвы Оккама неприменим в работе детектива. Нельзя знать, что происходит в голове у преступника. Более того, им может оказаться кто угодно. Женщина до сих пор не могла забыть леденящую душу фразу Теда Банди:

«Мы, серийные убийцы, – ваши сыновья, мы – ваши мужья, мы повсюду. И завтра умрет еще больше ваших детей».

Убийцы – не жуткие монстры, скрывающиеся в темноте. По лицам маньяков невозможно определить, какой ад творится у них в головах. С их рук не струится кровь, не выделяется пена у рта. Убийцы – чьи-то возлюбленные, друзья, соседи и знакомые.

Джоан приветливо улыбалась своему отравителю. Рут с ним флиртовала. Саймон, возможно, пил на брудершафт. Джеймс приветливо кивал ему в коридоре или играл в баскетбол. Они среди нас.

– Хорошо… Давай пройдемся по очевидному. Отравление больше характерно для женщины-серийника… – задумчиво повторил уже не раз