Дверь открылась, и ко мне вышла мама. В старом залатанном платье, сером фартуке — когда-то он был белым — и чепчике. Она радостно улыбнулась и направилась ко мне, раскинув руки в объятиях. Когда нас разделяло меньше метра, она запустила руку в карман фартука и ударила, целясь мне в шею. Её пальцы крепко держали ручку мясницкого ножа. Молниеносное движение — если бы я поддался сладкой иллюзии, то был бы уже мёртв. Но Керкопы кое-чего не учли. Как бы тепло я не отзывался о родителях с высоты прожитых лет и пройденных испытаний, они хотели продать меня на шахты. Где я умер бы через пару лет из-за тяжелейшего труда. Я понимал, что они хотели сделать это от безысходности, однако… Не простил. Наверное, я жестокий человек.

— Не прокатит, — сообщил я и снёс голову фальшивой матери энергетическим мечом. Иллюзия пошла волнами, хижина расплылась в кляксу и превратилась в тренировочный загон. По такому меня гонял великий учитель Анаксагорас много-много лет назад. А вот и старик собственной персоной — с виду абсолютно беззащитный и беспомощный в старческой немощи.

— Я горжусь тобой, — произнёс он мягко. — Ты окажешь мне честь, если согласишься сразиться в честном бою. Сердце подсказывает мне, что ты развился достаточно, чтобы победить меня.

— Какая грубая лесть, — я создал сотню ледяных игл и направил их в Анаксагораса. Они пронзили его насквозь, и его фигура пошла рябью. Изменяя форму, постепенно она сложилась в женский силуэт.

— Я соскучилась, — пожаловалась Кристина и намотала на указательный палец розовую прядь. Знакомый жест. Я прикрыл глаза и замер. Кристина шагнула ко мне и приподнялась на цыпочках, словно собиралась поцеловать. Убить её было сложнее всего — меня пронизывало отвращение от одной мысли, что я могу причинить ей вред. Но победить это отторжение было… вполне реально. Я вызвал Теней и натравил их на иллюзию. Они разорвали Кристину на сотни туманных лохмотьев.

К небу взвился яростный вой. Нет, не к небу. Иллюзия полностью развеялась, и я оказался в обычном Данже. Пещера с низкими сводами, мокрыми стенами и зеленоватым мхом. Передо мной, пригнувшись к земле, стояли два взбешённых карлика — с широченными ртами, выпуклыми лбами и густой рыжей шерстью по всему телу, они напоминали обезьян. Несколько минут они вынюхивали и выжидали, а потом атаковали. Без своих иллюзий Керкопы были слабы — как никчёмные монстры второго ранга. Я увернулся от их ударов и по очереди свернул им шеи. Данж схлопнулся, едва я подобрал выпавшие кристаллы.

— Управился меньше чем за полчаса! — ахнул охранник. Его зверская рожа вытянулась от изумления, но спустя секунду скуксилась в гримасе сочувствия. Он похлопал меня по плечу и сказал: — Ничего, ничего. Всё наладится.

Его слова застали меня врасплох. О чём он? Внезапно меня осенило. Другие охотники умирали, потому что их привязанности были очень сильны. Любовь в их груди горела ярким пламенем. Я поморщился. Возможно, лёгкая победа над Керкопами больше говорит обо мне, чем о слабости монстров. Я приложил ладонь к груди. Бьётся. Я сплюнул и встряхнул головой. Не время зацикливаться на глупостях! Всего два кристалл отделяют меня от восьмого ранга.

Я вернулся в гостиницу, поглотил кристаллы и погрузился в медитацию. Время открывать новые ранговые способности. Я сконцентрировался на Виктории Столыпиной и её разрушительной энергии. Как её победить? Как уничтожить ту, которая может сожрать что угодно и кого угодно? Как растерзать бесконечный и беспощадный желудок, некогда бывший человеком?

Час проходил за часом.

Кажется, я нащупал, как правильно направлять открытие ранговых способностей. Шестая ранговая способность замаячила на горизонте. Потянись — и схватишь. Я позволил энергии растечься по всему телу, и в солнечном сплетении налился огненный шар. Раз, два, три, четыре… На шестьдесят восьмом счету шар взорвался, и меня выкрутило от невыносимого жара. Всё закончилось так же резко, как и началось. Я открыл глаза и активировал шестую ранговую способность. Ничего не произошло.

— Обслуживание номеров! — донеслось из-за двери. — Можно ли пополнить ваш бар?

— Конечно, — я накинул махровый гостиничный халат и открыл дверь. В номер зашёл парень в форменном костюме и закатил тележку. Он проверил холодильник, доложил туда пару шоколадок и поставил напитки. Споткнувшись о завернувшийся край ковра, он потерял равновесие и рухнул на меня. Острая крышка от бутылки лимонада, которую он держал, сильно проехалась по моему предплечью. Выступила кровь.

— Ай! — воскликнул парень и зажал ладонью рану на своей руке. Точно такую же, как у меня. — Простите, я вызову медсестру!

Он вскочил и выбежал в коридор. Его состояние было близко к паническому. Я проигнорировал его, продолжая пялиться на царапину. Шестая ранговая способность. Если кто-то наносит мне вред, то магия его отзеркаливает. Убивая меня, враг убьёт и себя.

Неужели это единственный вариант, как убить Викторию Столыпину?

Глава 18

Выпроводив работника гостиницы, я повторил попытку, но уже с седьмой ранговой способностью. Я направил всю силу воли на то, чтобы скорректировать её в правильном направлении — на уничтожение Виктории Столыпиной. Но с одним маленьким нюансом — чтобы я тоже остался в живых. Ведь мне нужно ещё уничтожить Перуна. Если я умру во время сражения с Викторией, он автоматически выиграет. Необходима сильная ранговая способность… Снова в солнечном сплетении разлилось тепло, к горлу подкатило странное ощущение — словно я взорвусь от переизбытка эмоций. Странно, учитывая, что я медитировал и был абсолютно спокоен. С головы до пят меня обдало воздушной волной. Я открыл седьмую ранговую способность! Затаив дыхание, активировал её — и ничего не произошло. Накатило мрачное дурное предчувствие.

В плохом расположении духа я вышел из гостиницы и направился на окраины Афин. Интернет подсказал, какой район считается самым злачным и где после наступления темноты лучше не гулять. Музыка, пьяные крики и смех подсказали мне, куда идти, — прямёхонько к бару с покосившейся вывеской. Название было написано на греческом, так что я не смог перевести. Наверное, «Клубничка» или «Страстные курочки». Что-нибудь такое же пошлое. Магия помогала убрать лишь устный языковой барьер, читать же я мог, как и раньше, на только русском.

У входа стояла толпа пьяных парней. Они о чём-то болтали и курили