осечек. Как бы ты к преступлению ни готовился, как бы ни старался, обязательно появится неучтенный фактор, который нарушит твой идеально подготовленный план. В нашем деле эти непредвиденные обстоятельства тоже есть, только мы их пока не обнаружили, а может, вообще не там ищем.

— Во всех делах есть, а в нашем нет, командир, — возразил Казанец. — Если бы были, мы бы уже нашли.

— А тот факт, что Трифонов сейчас лежит в морге, а не нежится во дворе своего дома на пару с сынком, разве это не неучтенный фактор? То, что ему не удалось незаметно подложить пакет, хотя наверняка и эта часть плана была тщательно спланирована.

— Это случайность, — ответил Казанец.

— А что такое непредвиденные обстоятельства, если не случайность? — Богданов улыбнулся. — Нет, Юра, это именно то, что мы ищем. Трифонов засыпался, значит, и те, кто его подбил на мерзкий шаг, тоже должны засыпаться.

— Тогда нужно искать рядом с Трифоновым, раз он такой невезучий, — пошутил Казанец. — Рядом с ним кто-то и засветится.

— Да мы всех проверили, с кем он контактировал в течение последнего месяца, — заметил Дорохин.

— Всех, да не всех, — вдруг объявил Богданов. — Мы проверили тех, с кем он общался, был знаком, или состоял в родственных связях, но тех, кто, в принципе, находился с ним в одном пространстве, не проверяли!

— Ты о чем, командир? Как мы можем проверить тех, мимо кого в течение месяца проходил слесарь Трифонов? Это же просто физически невозможно сделать! — воскликнул Дубко.

— Зато технический способ поможет нам еще как. — Богданов смотрел на своих товарищей и улыбался. — Мы возьмем все записи из Кремля: все, что они наснимали за последний месяц и внутри, и снаружи.

— Нам их не отдадут, сам знаешь, это секретная информация. Официально ни в одном помещении Кремля нет установленных устройств для ведения видеозаписи. Предполагается, что в нашей стране, в принципе, еще не разработаны такие технологии.

— Зато в США они существуют с тысяча девятьсот сорок девятого года, а в Германии с тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, и наши власти этими изобретениями активно пользуются, — уверенно произнес Богданов. — Да бросьте, парни, ради того чтобы найти того, кто сфабриковал компромат, нам отдадут любые пленки.

— Если ты в этом уверен, тогда звони полковнику Старцеву, пусть он пришлет нам записи, а мы их отсмотрим, — предложил Дорохин.

Богданов без лишних слов подошел к телефонному аппарату и снял трубку. Поговорив с администратором, он вернул трубку на место и принялся ждать ответного звонка от Старцева. Полковник перезвонил через десять минут. Используя шифр, Богданов рассказал полковнику о своей просьбе. Старцев велел ждать и прервал связь. А через час на столе в гостиничном номере стояли коробки с кассетами, на которых была запечатлена жизнь Кремля за последний месяц. К кассетам прилагалась аппаратура, с помощью которой можно было отсмотреть записи.

Если бы Старцев не позаботился о том, чтобы бойцам спецподразделения «Дон» прислали четыре комплекта аппаратуры, они ни за что не вышли бы на искомую запись. Пленок оказалось настолько много, что работа затянулась на долгих восемь часов. За это время бойцы отсмотрели километры видеопленки и уже отчаялись получить хоть какой-то результат, когда подполковник Богданов, просматривающий записи с камер на входе и выходе, воскликнул:

— Смотрите, мне кажется, или Трифонов кивнул этому мужчине?

Все бросили свою аппаратуру и переключились на воспроизведение записи, которую смотрел Богданов. На экране они увидели, как слесарь Трифонов выходит из стен Кремля, проходит пару шагов и в растерянности останавливается. Выражение растерянности явно читалось на маловыразительном лице Трифонова. Богданов поставил запись на паузу и ткнул пальцем в экран.

— Вот этот мужик азиатской внешности. Видите, он подает рукой какой-то сигнал Трифонову, и тот в растерянности останавливается, словно решает для себя, идти дальше или вернуться под защиту кремлевских стен.

— Ну-ка, отмотай назад, — попросил Дубко.

Богданов выполнил просьбу, и они, теперь уже все четверо, наблюдали за выходом Трифонова, за его остановкой и за мужчиной с азиатской внешностью.

— Точно, мужик подает сигнал. Подзывает к себе? Указывает на место, где хочет встретиться с Трифоновым? Да, это точно сигнал. Но что нам это дает? — Дубко покачал головой и скептически сказал: — Все равно пользы от этой информации нет.

— Ты погоди делать выводы, — остановил его Богданов. — Мне кажется, я где-то уже видел этого азиата.

— Ну, видел, и что с того? Снова будем пересматривать все твои пленки? Да на это жизни не хватит, — проворчал Дубко.

— Нет, не на этих пленках. — Богданов пытался выудить из памяти нужную информацию. — Погоди. Дубко, не зуди над ухом.

Все замерли, не произнося ни слова, а Богданов принялся отбивать ритм костяшками пальцев по столу. Так прошло минуты три, после чего Богданов издал победный клич и с силой ударил ладонью по столу.

— Знаю! Я знаю, где видел лицо этого азиата! На пленке Потапыча, вот где!

— Ого! Так это же все меняет, — выкрикнул Казанец. — Если он запечатлен и на этой пленке, и на пленке с Сай-Утеса, значит, это тот человек, которого мы ищем!

— Может, и нет, но проверять его мы непременно будем, — объявил Богданов, а сам уже рылся в дорожной сумке, куда убрал пленку Потапыча после того, как над ней поработали специалисты из технической службы Первого Главного Управления КГБ.

— Нашел! Вот он, голубчик, — просматривая пленку Потапыча, воскликнул Богданов и достал пачку отпечатанных фотоснимков. — Сейчас я вам его покажу.

Отыскав нужный снимок, Богданов положил его на стол.

— А теперь сравните: вот наш азиат на фотоснимке, мило беседует с Яшкой Языком, а вот он стоит у стен Кремля и машет рукой слесарю Трифонову! Что и требовалось доказать! — Богданов лучился от счастья.

— Думаешь, он замешан? — спросил Дубко.

— Очень на это надеюсь, Саша. Теперь нам нужно прогнать это лицо по всем базам, которые только имеются в КГБ, и как можно скорее.

— Сам поедешь? — на этот раз вопрос задал Дорохин.

— Да. Съезжу один, а вы дежурьте на телефоне, возможно, сегодня нам спать не придется, — объявил Богданов, забрал пленку Потапыча и фотоснимки и выскочил из гостиничного номера.

Вернулся он около полуночи, уставший, но довольный. Мужчина азиатской внешности оказался известной личностью. Джейсон Ли — такой псевдоним получил шпион-космополит, китаец по происхождению, но «человек вне общества», отказавшийся от своей родины. Джейсон Ли, настоящее имя которого никому не было известно, работал по заказу любого правительства, добывая информацию и продавая ее заинтересованным лицам. На этот раз заказ поступил на советское правительство, и Джейсон Ли виртуозно разыграл карты.

— Я не ошибся, парни, это