Часовым на вышках было строго наказано не спускать глаз с заложников, когда они работали во дворе. Такие же инструкции получил и охранник у ворот.

– Сегодня еще много работы, – пробормотал повар, с трудом заведя руки за спину и нащупывая тесемки фартука. – Все должно быть сделано, когда я вернусь.

– Будь спокоен, шеф! – Марк улыбнулся и вытер нос тыльной стороной руки.

Муса снял фартук, на всякий случай показал Марку черный внушительный кулак и пошел к двери.

Марк переглянулся с Сэмом, подхватил тяжелую скалку и тихо позвал:

– Эй, Муса!

Тот, уже взявшийся за ручку двери, обернулся.

Тогда Марк сильно врезал скалкой в мощный лоб. По затылку он бить не стал, побоялся переборщить. После этого Муса получил еще и ребром ладони по горлу.

Камил опустил голову, чтобы ни с кем не встречаться взглядом, и пошел к воротам, подталкивая прутиком ишака, тащившего пустую повозку. За глухим высоким забором загудел автомобильный клаксон. Часовой выскочил из сторожки, забросил автомат за спину и высунулся в калитку. Парнишка придержал ослика, чтобы пропустить машину, въезжающую во двор. Охранник распахнул тяжелые створки, и в проеме ворот показался тупой нос джипа.

Машина скрипнула тормозами и остановилась за спиной парня. Камил, не оборачиваясь, прошептал под нос проклятие, грубо дернул за повод и ударил ишака по морде. Животное фыркнуло и закрутило хвостом. Юноша правой рукой схватился за дышло повозки и потянул осла за собой.

Из машины выглянул Ахмед и спросил:

– Эй, парень, куда ты так торопишься?

– Никуда, – пробормотал Камил и похлопал ослика по шее. – Вот, собрались домой.

– Надо поговорить!

Камил кивнул, перебирая повод в руках.

– Какой-то ты странный. Что-то случилось? Тебя кто-нибудь обидел? Муса дал мало денег?

– Нет, все хорошо.

– Тогда веди своего скакуна обратно и подожди меня. Я хочу дать тебе денег на лодки и оружие. Людей в море ты ловишь гораздо лучше, чем рыбу, – проговорил Ахмед и серьезно посмотрел на Камила.

Парень развернул повозку и поплелся обратно.

Полевой командир проводил его взглядом, пожал плечами и поехал в глубь двора.

Миниатюрный беспилотник, запущенный перед рассветом с сейнера, сделал свое дело. Оператор, по рассказу Камила уже знающий, где находится крепость, легко нашел ее в предрассветном сумраке. Беспилотник, еле слышно жужжа, несколько раз облетел периметр и сфотографировал местность, прилегающую к цитадели Ахмеда.

– Смотри, Коля! – Енчевский облокотился на стол и стукнул карандашом по фотографии. – Первым делом надо снять охрану на вышках. Пулеметчики контролируют подъезд к воротам и двор.

– Сделаем, – сказал старший лейтенант. – Ледокол с Ковбоем сработают.

– Ну, в Ледоколе я уверен! – произнес ротный. – Он за Ковбоем присмотрит. Теперь дальше. Ты командуешь второй группой захвата. Сначала накроешь весь двор гранатами из подствольников. Вот отсюда, из-за холмов. Из этой ямы до крепости около двухсот метров. Духи как раз все выйдут на молитву. Лучшего шанса и представить нельзя. Определи лучших стрелков.

– Да, есть у меня несколько человек. – Взводный усмехнулся. – Правда, провинились они, наказал я их недавно.

– Что такое? – Енчевский поднял голову. – Почему я не знаю?

– Виноват, докладываю! На недавних стрельбах отделение старшины второй статьи Весмайера выполнило штатные упражнения и занялось самодеятельностью. Шмайсер нашел недалеко от стрельбища старый заброшенный сарай и приказал стрелять по нему из подствольников. Потом объяснил, что хотел максимально приблизить условия к боевым. Я занимался со штурмовой группой и не уследил. Виноват, товарищ капитан-лейтенант!

Ротный карандашом сдвинул берет на затылок.

– Узнаю Шмайсера, – заявил он. – Ну и как результаты?

– Гонял парней до тех пор, пока они болванкой не стали попадать в форточку с пятидесяти метров.

– Эх, Шмайсер!.. – Ротный вздохнул. – Охламон, конечно, но побольше бы нам таких. А как наказал?

– В свободное время они соорудили такой же сарай на территории стрельбища. Пусть все тренируются, а не только его отделение.

– Понятно. Вот и поставь этих стрелков, как говорится, на прямую наводку.

– Есть!

– Как накроешь двор, по сигналу выдвигайся к крепости. Я буду с первой группой. Первым в крепость захожу я, зачищаю помещения и ищу пленников. Ты контролируешь двор и фильтруешь то, что осталось. Как это делать, объяснять не надо.

– Не надо, – подтвердил взводный. – Парни очень недовольны. Все уже в курсе, кто в заложниках. Сегодня я слышал, как Ледокол ворчал, что кое-кому не мешает напомнить, что такое морская пехота. А то стали забывать.

Ротный кашлянул. Он полностью поддерживал мнение ветерана-мичмана, но не должен был допустить различных эксцессов, которые частенько возникают в горячке боя.

– Сдавшихся не расстреливать! – твердо сказал он. – Ты должен отличать ненужную жестокость от военной необходимости. Наше дело – освободить заложников. Это понятно?!

– Так точно! – отчеканил взводный и подумал о том, в каком состоянии штурмовая группа найдет Марка и отставного капитана первого ранга.

Не дай бог, если с их головы упадет хоть один волос. Интересно, а расплата за содеянное укладывается в нормы военной необходимости?

Ротный глянул на своего офицера и догадался, о чем тот думает.

– Разберемся на месте, – сказал он, выпрямился и глянул на часы. – Готовь людей. Вечером выдвигаемся, доходим до объекта, маскируемся и ждем начала намаза.

Часовой на вышке услышал вдалеке шум автомобильного двигателя, вздохнул, но и не подумал оторваться от молитвы. Ведь всем известно, что нельзя отвлекать мусульманина от общения с Всевышним! Так нет же, находятся нечестивцы, которые норовят толкнуть на путь греха набожного человека! Но он не собирался грешить. Ничего, все подождут.

Через минуту где-то в степи, за пределами двора, раздались какие-то негромкие отрывистые звуки. Они тоже привлекли внимание часового, но не встревожили его.

Если бы он хоть раз в жизни пробовал шампанское, то мог бы утверждать, что кто-то в степи одновременно откупорил с десяток бутылок этого напитка. Но этот парень никогда не пил сатанинское зелье, предпочитал сладкий дымок.

Людям Ахмеда некого было бояться. Наоборот, здесь все страшились их. Поэтому часовой спокойно продолжил бормотать знакомую суру.

Если бы он оторвался от обязанностей истинно верующего человека, поднялся на ноги и принялся бы исполнять свои прямые обязанности, то увидел бы с десяток маленьких цилиндриков, черными точками стремительно влетающих во двор по пологой траектории со стороны холмов. Эти цилиндрики попадали на землю и на спины согнувшихся боевиков. Кто-то выругался, кто-то застонал от неожиданных болезненных ударов.

Послышались негромкие хлопки. Цилиндрики после удара начали взлетать в воздух, словно испуганные лягушки, выпрыгивающие из болота. Обширный двор содрогнулся от взрывов.

Сотни осколков с шумом засвистели между стенами. Они впивались во все, что находилось на расстоянии