Из второй спальни доносились звуки. Тревожные звуки. Будто кто-то безудержно рыдал.

Только не снова…

Я ринулась к открытой двери спальни, на всякий случай сжимая в кулаке телефон.

Передо мной сразу открылась полная картина.

Картина того, как Рэнсом трахал совершенно незнакомую девушку у панорамного окна с видом на ресторан отеля, входя и выходя из нее, сжимая мускулистые ягодицы при каждом толчке.

Он был полностью одет, строгие брюки едва спущены, прическа ничуть не растрепана. Девушка же целиком обнажена, в одних туфлях на красных каблуках, которыми она обхватывала его талию, удерживая лодыжками и притягивая ближе. Ее мерцающие золотом волосы выглядели настоящим совершенством. Она олицетворяла собой образ техасской красавицы. Ее грудь казалась покрасневшей, точно ее больно отшлепали и дергали.

А ты не терял времени даром, да?

– Вот так. Получай и не забудь… если кому-нибудь расскажешь, тебе же будет хуже, – прорычал Рэнсом ей в лицо.

Я попятилась, захлебываясь слюной. Воображаемый меч пронзил мне сердце. Сначала я ощутила жжение, затем боль.

Глубокую. Дикую. Вцепившуюся в горло, как когти.

Не потому, что я испытывала тревогу.

А по той причине, что на этот раз я не просто возбудилась. Я ревновала.

Я не понимала ее. Эту восхитительную, захватывающую боль, которая охватила меня с яростью лесного пожара. Я ненавидела Рэнсома. Он отвратительный подонок. Но никак не могла отвести взгляд. Не могла оторвать глаз от того, как он входил в другую женщину, как она стонала, притворяясь, что протестует, хотя ногами требовала большего.

Девушка отвесила ему пощечину.

Рэнсом грубо рассмеялся, прижал ее руки над головой к стеклу и толкнулся сильнее.

– Тебе это с рук не сойдет. – Но произнося это, она с радостью принимала каждое его движение.

Он крепче сжал ее руки, наращивая темп.

– Спорим?

Оторвав взгляд от его лица, девушка заметила меня.

– У нас гости.

Вот черт.

– Она может смотреть. Большего этой мелкой соплячке не позволено.

Гори в аду.

– Если только тебя это не смущает? – Он притормозил, растирая запястья, и теперь изучал ее лицо. Рэнсом вел себя внимательно и мило. Эта его сторона была мне незнакома.

Девушка медленно покачала головой.

– Мне слишком приятно, чтобы останавливаться.

– Хорошо. – Он снова поднял ее руки над головой и возобновил толчки, полностью игнорируя меня, на этот раз даже не пытаясь извиниться.

Меня поймали. Я словно любопытный Том[21]. Нет. Хуже. Похотливая Хэлли. Бесстыдно наблюдающая за тем, как мой телохранитель занимается сексом с другой женщиной.

– Тебе нравится смотреть, как я трахаю незнакомку, да, Соплячка? – промурлыкал он.

Его взгляд был устремлен на меня, когда он входил в нее. Она отвернула голову в другую сторону, чтобы я не видела ее лица. Она добровольно ему помогала! Примкнула к запутанной, извращенной игре между двумя очень нездоровыми людьми.

– Правильно. Досмотри чертово шоу до конца. Познай свои предпочтения.

Я ощутила стыд. В основном потому, что, пока Рэнсом изучал меня, я зациклилась на кусочке пространства между их телами. Где могла видеть, как его член в блестящем презервативе, набухший, толстый и темный, появляется, а затем исчезает внутри ее.

От стыда у меня свело живот. Я чувствовала, как пульс бьется у меня между ног каждый раз, когда он входит в нее, отчего мои бедра стали скользкими. Я хотела быть ею. Хотела, чтобы меня оттрахали. Грубо. Чтобы меня использовал этот бессердечный мужчина. Хотела быть покорной и послушной. Перестать бороться. Хотя бы раз.

Да что со мной не так?

«Все, – подумала я. – Тебе не телохранитель нужен, а психотерапевт».

Но я больше не верила в психотерапевтов. За эти годы я сменила шестнадцать, и ни один не смог меня вылечить.

– Тебе нравится, когда я делаю так? – Его белые зубы сверкнули в темноте. Он просунул руку за спину девушки, вцепился в ее волосы смертельной хваткой, наклонил ее лицо вниз, чтобы она видела, как он трахает ее, теперь еще глубже и яростнее. С ее губ сорвались стоны удовольствия.

Я ничего не ответила. Я не доверяла себе сейчас. Ни словам. Ни действиям.

– Или, может, тебе нравится это? – Рэнсом резко вышел из девушки, снял презерватив и поставил ее на колени, засунув член ей в рот. Охнув, она жадно приняла его, сосала и давилась, обхватив основание кулаком. Не оставалось сомнений, что она так же охотно участвовала в этом разврате, как и я.

Так же, как и женщина той ночью. Рэнсом был сексуальным, надежным и находился совсем рядом.

У меня во рту скопилось так много слюны. Мне хотелось прикоснуться к себе. Невыносимая нужда затуманивала зрение. Но, как оказалось, мне и не нужно было себя трогать. Потому что мое тело пробудилось само по себе, воображение откликнулось, используя невидимые кисти, чтобы нарисовать меня на месте светловолосой девушки, которая стояла на коленях на ковре. Я представила себя ею. И этого оказалось достаточно, чтобы мои колени ослабли, а соски съежились. Я ощутила, как по спине пробежала дрожь потрясения, пронзая меня насквозь.

Я кончила на пустом месте, оргазм заставил все тело одновременно выгнуться дугой и напрячься.

Рэнсом кончил ей в рот. Девушка тоже достигла кульминации, испытав оргазм от того, что отсосала ему.

Незнакомка сглотнула. Рэнсом натянул штаны, наконец-то оторвав взгляд от меня.

Он снял часы с запястья.

– Спасибо, Марла. Было приятно.

– И мне. У тебя есть мой номер. – Она подмигнула ему, вытирая уголки рта.

Он положил свой «Ролекс» в футляр и наклонился, чтобы поцеловать Марлу в щеку, как идеальный джентльмен.

– Я вызвал тебе такси. Собирайся сколько нужно. Водитель подождет.

Эту сторону Рэнсома я тоже не знала. Сторону, которую жаждала для себя. Тут же настигло осознание, что мне нужен не только постыдный, свободный, жестокий секс. Я желала, чтобы Рэнсом сменил роль и стал кем-то другим. Кем-то нежным.

Оправившись от неожиданного оргазма, я наконец-то смогла разглядеть, что происходило за густой пеленой желания. То, что он сделал, было ужасно по отношению и к ней, и ко мне. Это было… я даже не знаю, как это назвать.

Унизительно. Больно. Словно наказание.

Девушка оделась и выскользнула из комнаты, избегая встречаться со мной взглядом. На выходе она задела мое плечо, и я уловила аромат Рэнсома, от которого вновь закипела кровь.

Нехорошо. Совсем нехорошо. Я не могла проявлять собственнические чувства к этому мужчине. Он ненавидел меня, он здесь всего на несколько месяцев и, помимо всего прочего, просто невыносим.

Мы с Рэнсомом стояли друг напротив друга, как два ковбоя, и ждали, кто выстрелит первым.

«Я». – Решение пришло само.