Е  С я о с я о (с болью). К тому времени я уже успел уложить одного бандита на пол и придавить его. Я надеялся, что пассажиры мне помогут!

Ч ж а о  Т э ш е н (с азартом). На этот раз обожателей народного героя Лэй Фэна что-то в автобусе не оказалось. Да и прочих героев не видать. Так-то. Пора совершить подвиг, кто хочет стать героем — вперед!

Е  С я о с я о. Ты не только не подал руку помощи, но еще и подстрекательством занимался; насмехался над героями, перед которыми сам преклоняешься! (Горько усмехнувшись.) А ведь именно в этот момент убийца выхватил нож! (Держится рукой за грудь.) Они бросили вызов человеческой натуре — порядочности!

Ч ж а о  Т э ш е н (готов провалиться сквозь землю). Нож? Нож! Я… В тот момент никто из пассажиров не вмешался, и я… (озираясь по сторонам) не стал вмешиваться, побоялся… Мало ли что могло… Не вмешался. (Опустив голову, закрывает лицо руками, будто боится смотреть или делает вид, что спит.)

Е  С я о с я о. Но ведь сначала ты рассматривал жестокое побоище как веселую забаву! Какова же твоя роль во всем этом деле?

Ч ж а о  Т э ш е н. Я видел, что человека убивают, и не заступился! (Переживая.) Потом я прочел в газете, что тебе нанесли семь ударов ножом и спасти тебя не удалось! (Внезапно прозрев.) Погоди, верно! Ты ведь уже умер?

Е  С я о с я о (кивает головой). Да, я умер. Никто мне не помог, я истек кровью…

Ч ж а о  Т э ш е н (нервно). Умер? Истек кровью? Ты в самом деле умер? Умер… (Крепко обхватив голову, отступает назад.) Из-за того, что никто не помог… Какой же я мерзавец, какой мерзавец!.. Вообще-то, когда все началось, я хотел было вмешаться… Но я такой человек — люблю в автобусе сидеть. Вмешался бы, а мое место кто-нибудь занял…

Е  С я о с я о. Так, значит, только из-за места?..

Х а н ь  И н (не понимая, что происходит). Товарищ Чжао Тэшен, что с вами? С кем вы разговариваете?

Ч ж а о  Т э ш е н (растерянно показывает на Е Сяосяо). С ним, вы разве его не видите? Он стоит у меня прямо перед глазами! Будто и не умирал…

Х а н ь  И н (подходит к Чжао, успокаивает его). Здесь никого нет. Не волнуйтесь, вам просто кажется. Мы ищем очевидцев случившегося: во-первых, чтобы выяснить истинную картину преступления, во-вторых, чтобы нащупать новые нити и в кратчайший срок схватить убийц. На сегодня достаточно. Если понадобится, мы вас вызовем. (Провожает Чжао до выхода.)

Ч ж а о  Т э ш е н, беспрестанно оглядываясь на Е Сяосяо, возвращается на помост, снимает маску. Е Сяосяо, погруженный в свои мысли, остается на прежнем месте.

Е  С я о с я о. Он любит свою жену и ребенка. У кого же из нас нет своей любви, своей привязанности? (Горько усмехнувшись.) Разве могу я его в чем-то винить? (Ходит из стороны в сторону, поет.) «Улыбка, улыбка, на прошлое я смотрю с улыбкой…»

Соло ударника.

Е Сяосяо, в плаще, медленно подходит к хорошо знакомому ему месту — концертному залу, где идет репетиция Вечера демонстрации мод. Т а н  Т я н ь т я н ь  в платье — модели «Весенний парус» с гитарой в руках. Она и  а к т е р ы  танцуют и поют. Е Сяосяо подходит к Тан Тяньтянь, медленно наклоняется к ней, хочет поцеловать, но справляется с собой и тихонько отступает назад, некоторое время стоит молча, потом исчезает. Тан Тяньтянь остается в прежней позе, затем открывает глаза и обнаруживает, что Е Сяосяо исчез. Она оглядывается по сторонам, словно ищет кого-то. Достает из кармана два красных листочка. Стремительно появляется  Л ю  Ф э н.

Л ю  Ф э н (утирает пот). Тяньтянь! Я повсюду тебя ищу, волнуюсь. Мне и в голову не пришло, что ты способна что-то репетировать сейчас.

Т а н  Т я н ь т я н ь (к актерам). Отдохните немного. Лю Фэн, что случилось?

Л ю  Ф э н (не знает, плакать или смеяться). Да ты еще и нарядная!

Т а н  Т я н ь т я н ь. Сяосяо нравилось. Он придумал эту модель, называется «Весенний парус». Я в нем совершу великие дела!

Л ю  Ф э н (взволнованно). Какие еще дела! Руководство предупредило, что никакой панихиды по Сяосяо не будет, его просто кремируют как можно скорее…

Т а н  Т я н ь т я н ь (с удивлением). Почему? С чего это вдруг? Это в высшей степени несправедливо!

Л ю  Ф э н. Несправедливо? Ты еще ничего не знаешь. Даже этот ваш Вечер демонстрации мод и выставка-продажа запрещены! И зал вам в аренду сдавать запретили.

Т а н  Т я н ь т я н ь (гневно). Это еще почему?

Л ю  Ф э н (подавленный). Из-за Сяосяо! Причина, говорят, в том, что следствие еще не закончено. Ходят всякие слухи…

Т а н  Т я н ь т я н ь (возбужденно). Меня все это не касается! Именно потому, что все эти модели разработаны Сяосяо, я и хочу организовать показ.

Л ю  Ф э н. Говорят, у них насчет этих моделей и Вечера свое особое мнение. Не знаю, имеет ли оно отношение к кампании по борьбе с духовным загрязнением…

Т а н  Т я н ь т я н ь. Я не понимаю! Сяосяо часто говорил, что ты как драматург и режиссер почти то же самое, что ваятель человеческих душ. А он в свою очередь создает красоту внешнего облика, в этом и заключается гармония и союз между вами. Лю Фэн, ты вроде должен понимать Сяосяо, почему бы именно тебе не предложить сейчас нам руку помощи?

Л ю  Ф э н (застывает, задетый ее словами). Руку помощи? Ты спрашиваешь, почему я не помогаю делу его жизни? Я думал… Ты просто не понимаешь. Я каждый день пишу, я хочу, чтобы люди знали, чего он стоил.

Т а н  Т я н ь т я н ь. Чего он стоил? Я уверена, ему нужно поставить памятник…

Л ю  Ф э н. Сейчас главное — бороться за то, чтобы разрешили хотя бы панихиду!

Т а н  Т я н ь т я н ь. Я пойду к начальству! Почему не разрешают панихиду? Может, они собираются еще и пособие аннулировать, сэкономят и не выдадут?

Л ю  Ф э н. Ты со злости начинаешь заговариваться. Сяосяо был одиноким человеком. Кому пойдет выплата пособия?

Т а н  Т я н ь т я н ь. Мне! (Достает два красных листочка.) Я получила свидетельство о браке. Я — жена Сяосяо! Я имею право требовать!

Л ю  Ф э н (потрясен). Это невозможно. Как они могли выдать тебе такое свидетельство? Чушь какая-то!

Т а н  Т я н ь т я н ь (с горькой усмешкой). Невозможно? Не забывай, что я принадлежу к