гнили и перемен, который покрыл небо его рта, когда он сосредоточился на этом мужчине?

Разум Султана был сломлен.

Им нужно было больше времени, чтобы привлечь Совет на свою сторону. Макрам сделал шаг вперёд.

— Вы говорите о магах Шестого Дома так, как будто они обладают неограниченной властью, Великий Визирь, но прошу простить меня, вы дезинформированы, — быстро сказал он, чтобы отвлечь внимание зала.

Возможно, он сможет тянуть время достаточно долго, чтобы она смогла успокоить своего отца. Принцесса-султан повернулась к нему, её взгляд метнулся к его глазам. Он не был осуждающим, но, как ему показалось, она пыталась оценить его цель.

Следующее слово Макрам произнёс осторожно, чтобы она могла понять его намерения.

— В Саркуме осталось очень мало магов любого Дома, а те, кто есть, редко рождаются с силой, превышающей силу Деваля.

Он немного исказил правду, потому что сейчас было не время раскрываться полностью. Он уже и так рисковал собой, защищая Шестой Дом.

— Они руководствуются той же потребностью в заклинаниях или энергии для усиления своей магии.

— Сила Саркума заключается не в их магии разрушения, — она взглянула на него, и он склонил голову в знак согласия, — а в их армии.

Макрам снова подхватил нить разговора, сделав шаг вперёд, чтобы привлечь взгляды зала, придав своему голосу тот же тембр, что и при командовании своими людьми.

— Наши сипахи и янычары с детства обучаются своей профессии, — он позволил своему взгляду блуждать по комнате, выискивая мужчин, которые, казалось, были наиболее склонны спорить. — Они проводят свою жизнь в пограничных землях Одокана и скалят зубы на бандитов и разбойников с большой дороги, которые наводняют пустоши и торговые пути на север и юг.

Конечно, первым отреагировал Великий Визирь.

— Для этого требуется тактика налётчиков и защитников, Агасси, а не дисциплина и широкомасштабная стратегия, которые были бы необходимы для противодействия Республике, если бы она выдвинулась на нас, — его слова напомнили фреску над дверью Султана.

Макраму пришла в голову наполовину оформившаяся идея.

— Тактик мог бы возразить, что стратегия первого более сложна, чем второго, Великий Визирь, — Макрам улыбнулся. — Возможно, мы с вами найдём время обсудить битву при Нарфуре, во время которой дворец и Султан пали под натиском первого Эдиз Рахаля.

Это вызвало волну движения и раздражения. Он смог перевести их особенно пристальное внимание на себя.

Великий Визирь рассмеялся.

— Он пал в течение двух дней и был отбит.

— Но он пал, Великий Визирь.

Макрам шагнул вперёд, и все они обернулись, следуя за его движением, прислушиваясь.

— Два дня стоили Тхамару смерти их правителя и двух десятилетий беспорядков, — он остановился в нескольких шагах от Принцессы-султан. — И те, кто это сделал, были варварами, — он поймал её взгляд, и уголок её рта дернулся. — Люди, которые были изгнаны из своих домов, в слабом союзе с Одоканами, с которыми у них не было общего языка, и между ними почти не было магии. Он пал под натиском налётчиков, как вы назвали армию Саркума.

Великий Визирь открыл рот, чтобы ответить, но Султана заговорила первой:

— Он был отвоёван только усилиями и магической силой того, что осталось от Круга Чара. Представьте себе возможности этой силы, отточенной в течение двух столетий в ходе конфликтов, дополненные силой магов Тхамара.

Комната взорвалась голосами, Визири повернулись друг к другу. Один мужчина указал на Макрама, другой — на Великого Визиря. Двое других кивнули друг другу, как будто их мудрые мнения были колоннами, которые поддерживали потолок над их головами. Принцесса-султан убрала руку с руки отца, хотя всё ещё стояла перед ним, и сложила обе руки вместе перед своим кафтаном. Она наклонила голову к Макраму, улыбка, которая дрогнула в уголках её рта, теперь согрела её глаза. Это небольшое одобрение не должно было так сильно воодушевлять его.

— Вы говорите как человек, привыкший сплачивать войска, Агасси. И я вижу, что некоторые из моих Визирей пали жертвой вашего таланта к этому, — сказал Великий Визирь.

Это вызвало несколько недовольных выражений на лицах, и Макрам понял, что его только что загнали в угол.

— Достаточно легко увидеть, просто прогуливаясь по городу, что Тхамар это место силы. Но у нас есть только ваши предвзятые слова о том, на что способны ваши сипахи и янычары.

— Тот факт, что Саркум, лишённый своей магической силы, противостоял вторжению с востока в течение двух столетий, не является достаточным доказательством? — ответил Макрам.

— Возможно, Визири, которые вчера наблюдали, как Агасси и его люди сражались с людьми командира Айана, могут засвидетельствовать их мастерство, — предположила Принцесса-султан, и Макрам подумал, не вообразил ли он лёгкий дискомфорт, с которым она улыбнулась.

В ответ на это встал Визирь на противоположной стороне комнаты от Кадира, справа от Макрама.

— Я могу…

— Сядь, Эсбер-паша, — приказал Великий Визирь. Эсбер-паша повиновался. — Поддержание границы против разрозненных племён — это не сдерживание Республики. А спарринг-поединок — это не война, Принцесса-султан. Мы не можем даже рассматривать такой союз без более подробной информации. Численность сипахов и янычар, их текущее расположение, линии снабжения, возможности, их командная структура. Откуда нам знать, что они не нападут на нас, как только высохнут чернила?

Макрам больше не мог сдерживать свое нетерпение по отношению к этому человеку, и его следующие слова прозвучали слишком резко.

— Мы не ждали разрешения Тхамара выступить в поход, Великий Визирь. Как я сказал всего несколько минут назад, наши вооруженные силы превосходят вашу мощь, и альянс этого не изменит. Я могу предоставить вам любую информацию, которую вы пожелаете, однако я бы раскрыл такие подробности только союзнику.

Макрам взглянул на Принцессу-султан, которая продолжала пристально наблюдать за ним. Часть того пыла, который он видел в её глазах раньше, всё ещё была там — крошечная, горящая искра, которая зажгла такую же искру внутри него. Это заставило его почувствовать себя свирепым и непобедимым.

— Что касается нашей компетентности, если я смогу доказать это вам, согласится ли Совет направить условия Аль-Нимасу?

Султана пошевелилась, начала поднимать руку, чтобы остановить его, но снова сжала обе руки вместе. Маска безразличия скрывала