— За пиво спасибо. А что ты ответишь?

Гедимин, приподнявшись, молча качнул головой. Мэллоу помрачнел.

— Всем⁈

Сармат кивнул и снова убрал руки под голову. «Что-то будет в это воскресенье,» — мрачно думал он. «Назойливые мартышки обычно обидчивы…»

— Теск, а теск, — понизил голос Мэллоу. — Убьют же. Ты им всем наплевал прямо в рожи.

Гедимин криво ухмыльнулся.

— Просил же меня не трогать…

Ненадолго стало тихо, и сармат прикрыл было глаза, но его выдернул из полусна приглушённый голос Мэллоу.

— Берегись в воскресенье, теск. Шутки кончились.

28 апреля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Синий код, на прогулку! — раздался в коридоре громкий голос охранника. «Уже пятнадцать,» — подумал Гедимин — по охране он сверял часы с тех пор, как сюда попал, а его собственное чувство времени ему отказало. «Поделаю упражнения…»

Он снял комбинезон и неудобные носки и сложил на угол койки. Мэллоу, подошедший к решётке, выразительно хмыкнул.

— Теск, а теск! Ты так нас стесняешься — или ты так хвастаешься?

Гедимин ничего не ответил — он уже считал отжимания. Пробегающие мимо заключённые, уходящие на прогулку, заглядывали в камеру, хмыкали, иногда комментировали. Почему-то им это не надоедало, — сармат всегда начинал занятия в пятнадцать часов, каждый раз людей в это время выводили из ангара, и каждый раз они глазели на Гедимина, будто видели его впервые. Он уже привык не отвлекаться, но про себя недоумевал.

— Без кода, на прогулку! — позвал охранник.

— Эй, Мэллоу, — донёсся из коридора недовольный голос.

— Да-да, — закивал тот, глядя на Гедимина. — Эй, теск! Баселар хочет знать, с кем ты.

— Я сам по себе, — отозвался сармат, поднимаясь на ноги. — Не надо мне мешать.

— Плохо, совсем плохо, — пробормотал Мэллоу, садясь на койку. — Хуже просто некуда. Ладно, ответ есть ответ…

«Послезавтра — ушами не хлопать,» — напомнил себе Гедимин. «Мартышки стаей порвут даже крейсер.»

Он закончил упражнения и лежал на койке, остужая разогретое тело, когда заключённых привели с прогулки.

— Эй, теск, — негромко окликнул его Мэллоу, и что-то, пройдя в проём решётки, плюхнулось на пол. — Я запомнил — ты любишь водку.

Гедимин озадаченно хмыкнул, глядя на упавший контейнер. «Опять Баселар?» — он досадливо поморщился. «Ещё одна угроза… или — это ловушка?»

Он внимательно осмотрел ёмкость — ничего угрожающего в ней не было, а из подозрительного — только листок, торчащий из-под этикетки. Эта бумажка была совсем микроскопической — на ней уместилось всего три слова убористым почерком: «они принесут ножи». Гедимин на секунду стиснул зубы, посмотрел на Мэллоу, — тот остановился за решёткой и, перехватив его взгляд, молча кивнул. Сегодня он выглядел особенно напуганным.

«Их дело,» — сармат скатал записку в бумажный шарик и бросил её в приоткрытый контейнер. Мэллоу слабо улыбнулся и, ещё на секунду задержав на Гедимине взгляд, отошёл от решётки. Сармат выпил жгучую жидкость вместе с бумажкой — она проскочила в горло, не задерживаясь. «Ножи,» — он поморщился. «Плохо. Надо будет действовать быстро.»

30 апреля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Банный день! — заорал в коридоре охранник, толкая перед собой гусеничную тележку. Два контейнера с водой шмякнулись на пол камеры, и Гедимин, подобрав их, тут же вскрыл один и сделал большой глоток. Ему было слегка не по себе.

— Сегодня на завтрак пирог, — сказал Мэллоу, подойдя к решётке. Гедимин недоумённо хмыкнул.

— Откуда знаешь?

Мэллоу неопределённо пожал плечами. Сармат попытался перехватить его взгляд, но человек упорно смотрел мимо и постоянно ёжился, будто от холода.

— Ты чего? — спросил Гедимин. Похоже, весь страх забрала себе эта «мартышка» — сам сармат из-за предстоящей драки не чувствовал ничего, кроме лёгкой досады. «А если я кого-то здесь убью, мне прибавят срок?» — мелькнуло в голове, и Гедимин нелепо ухмыльнулся. «Так ведь вообще никогда не выйдешь…»

…Пирог (Мэллоу встретил его довольными возгласами) состоял из ноздреватой Би-плазмы с большой примесью глюкозы и ароматизаторами, напоминающими о каких-то фруктах, — Гедимин так и не научился их различать. Покончив с едой, сармат собрал постель и моющие принадлежности, — то, что их меняли каждую неделю, ему определённо нравилось. «А вот комбинезон могли бы стирать чаще,» — думал он, вспоминая Ураниум-Сити. Здесь, конечно, не было урановой пыли, рудничной грязи, мазута и смазки, но кожа из-за «мартышечьей» еды выделяла много дряни, особенно во время упражнений. Сармат обтирался водой, но комбинезон на третий день всё равно пропитывался запахом горячего металла и оплавленного фрила, а через неделю, если закрыть глаза и принюхаться, можно было представить себя в цеху.

— Все выходят и строятся к двери! — заорал в коридоре охранник. Гедимин покосился на мигающий браслет, ожидая электрического разряда, но в этот раз «связь» проверять не стали. Он вышел одновременно с Мэллоу; тот, проворно шмыгнув к правой стене, на ходу легонько ткнул его кулаком в спину. Сармат удивлённо мигнул — если бы так сделал кто-то из филков, это было бы нормально, но «макака»… «Ему-то что?» — думал он, нагоняя конец шеренги, выстроившейся вдоль коридора. «Он должен „болеть“ за Баселара. Они ведь одного биологического вида…»

…Охранники, окружив толпу заключённых, терпеливо ждали, пока все снимут комбинезоны и выкинут грязное бельё. Гедимин, встав спиной к одному из них, быстро огляделся. Две из четырёх банд он нашёл тут же — они собрались плотными группами поодаль от охраны. Гедимин вычислил в толпе Баселара, потом нашёл Теданя — и заодно два тайника с металлическими лезвиями. Они были приклеены к коже липучками похожего цвета, — одну из нычек сармат увидел случайно, посмотрев под удачным углом на край липучки, и через секунду уже не мог её различить. Когда дверь начала открываться, и толпа пришла в движение, Гедимин пересчитал все найденные тайники и досадливо сощурился. «Сколько всякой дряни, и вся мне не по руке. Ладно, придётся