– Ауч, – он потер по затылку. – Что это было?

– Мудрость предков, – мое сердце колотилось словно заведенное. —Сними меня, я хочу посмотреть.

Вернувшись на землю, я кинулась к дневнику. Толстая тетрадь с уже знакомой обложкой вся была в земле и пыли, но выглядела новее, чем предыдущий ее собрат.

– Ульян, объяснишь? – вопросительно взглянул на меня однокурсник.

Но прежде чем я успела вставить хоть словечко, на территории Университета заиграла тревога.

– Прячься! – перепугался Макс. – Это мы ее активировали.

Легко сказать, сложно сделать. Во всем склепе не было ни одного тайного уголка, не считая мраморного гроба, но лежать там в ожидании проверки по соседству со скелетом мне не улыбалось, и Максу, кстати, тоже.

Мы оба съехали по стеночке, скрываясь за гробницей. Я шепотом извинялась, молилась и мечтала, чтобы сегодня не дежурил упырь.

Но у судьбы на этот счет были иные планы.

Голос я узнала сразу. Минут через пять около склепа образовался Вячеслав Алексеевич собственной персоной. От испуга я прижалась к собрату по несчастью.

– Посмотрите, что в округе, а я кладбище проверю. – Заговорил он, приказывая кому-то разделиться.

Я взглянула на Максима, он на меня, а в это время Бойцов распахивал двери гробницы.

– Вячеслав Алексеевич, простите, – кто-то обратился к профессору. – Это я сглупила. Пришла свечи поменять и границы задела. Вы уж не обессудьте.

– Майя Вольфовна, – явно злился преподаватель, – что же вы так неаккуратно? Всех богатырей на поиски нарушителей отправил.

А мы с Максом все продолжали переглядываться, удивленные, что завхоз Университета нас прикрывает.

– Так, им полезно, Вячеслав Алексеевич. Они парни молодые, ноги разомнут.

Вроде бы Бойцов смирился, внутрь не заходил, зато застыл на месте, слушая болтовню пожилой женщины.

Лишь бы он не двигался, лишь бы не зашел. Второй мой проступок его нежная психика не переживет… Или моя психика новых наказаний не переживет.

– Точно ничего не видели? – в последний раз спросил профессор, отступая назад из склепа. – Мне показалось, что по кладбищу кто-то ходит.

– Это вы к Табуреткину обратитесь, – фыркнула Майя Вольфовна. – Он со своими ребятами не всех упокоил. Знаете, как раздражает территорию обходить со шваброй в руках,не ведая, с какой стороны вурдалак выпрыгнет? А он на меня потом ректору жалуется, что я ценные скелеты половой тряпкой вазюкаю и словно шашлык на палку одеваю. Вы бы поговорили с ним, что ли? Просто спасу нет. Каждую ночь кости собираю.

– Хм… Табуреткин? Поговорю. Ладно, извините Майя Вольфовна. – откланялся Бойцов и в конце крикнул кому-то. —Отбой!

Я не двигалась, сидела нахохлившись в объятиях Максима, и прислушивалась к шорохам. Мы оба не дышали, но у обоих пульс зашкаливал до такой степени, что в пору было бит зубами отбивать.

Через несколько минут в гробнице раздался знакомый добрый голос.

– Есть здесь кто неживой?

Это завхоз искала беглецов и нарушителей порядка.

– Да, мы, – пропищала я, вставая и отряхиваясь от земли. Живыми мы в эти мгновения точно не были. – Майя Вольфовна, не знаю, как вас благодарить.

Женщина пробежалась по нам глазами. Ее взгляд задержался на дневнике в моих руках, но потом скользнул по побледневшему парню.

– Ульян, с ним-то что случилось, ведьма тебя побери?

Я обернулась на Макса. Он стоял с глупой улыбкой, держал свои плечи и не издавал ни звука. Мне было совестно, потому что в начале свидания я еще хоть как-то чувствовала себя хитрой лисой, способной играть на чувствах юноши, но оказалась существенно тупее. Надо запомнить на случай других романтических встреч, что противоположный пол прогулку по темным и неизведанным погостам не привечает.

– Я, – коротко пояснила состояние однокурсника.

– Молодежь, – покрутила головой служительница Университета. – Эх, бедолаги, проведу. Но если нас заметит Бойцов, скажете, что со свечами помогали. Что размякли? – прикрикнула она, приводя Максима в сознание. – Приступайте, врать вы все равно не умеете, так хоть оправдаетесь.

И нам ничего не оставалось делать, как обходить периметр склепа, зажигая в нем огни. Со всеми испытанными ужасами, я так и не поинтересовалась, кто здесь захоронен.

– Ульян, – спросил меня отошедший от шока Макс. – А ты мне завтра объяснишь, что ты там нашла?

Учитывая, сколько он пережил за злополучный вечер, отказать я уже не могла.

– Да, конечно, – кивнула я. – А ты на меня не в обиде?

– Ты что? – Парнишка-то оказался со склонностью к мазохизму. – Ты большая оригиналка по части свиданий. Столько острых ощущений я еще никогда не испытывал.

К сожалению, я похвастаться подобным не могла. Я испытывала, испытываю, и, скорее всего, испытывать буду.

– Да, а я подумала, что ты… – на язык просились вариации «возненавидишь», «психанешь», «никогда со мной больше не свяжешься».

– Ничего, – однокурсник перебил меня. – Я, например, подумал, что ты сумасшедшая.

Впрочем, это было недалеко от правды.

Вернулись мы в середине ночи, никем не обнаруженные. Майя Вольфовна сначала вернула Макса в общежитие, а потом проводила меня, но в комнату сразу не отпустила.

– Ульян, я не буду расспрашивать, что ты делала в гробнице, но, пожалуйста, будь осторожнее. Если ты не заметила, то маги точат зуб на магические расы, а тебя еще и твой собственный декан невзлюбил. Не нарушай правила, будь тихой девочкой и учись хорошо. Из Университета почти всех ведьм погнали. Зачем ты, вообще, с собой материнский дневник прихватила?

Я поморщилась, раздумывая, объяснять старушке или нет о настоящих целях моего свидания. Но, она-то мое наследие мне и передала. Она знала, что эта тетрадь существует, но понятия не имела, что в ней написано.

– Простите, Майя Вольфовна, – я печально опустила глаза. – У дневника была вторая часть. За ней-то я и ходила.

– Вторая? – изумилась завхоз. – А я и не ведала. Ладно, не буду тебя сильно журить, – она потрепала меня по макушке. – Нашла там что-то полезное?

– О, – я воодушевилась, – Вы даже не представляете.

В комнату я пробиралась уже без приключений. Девчонки с Борисом не спали, дожидаясь меня со свидания. Они волновались: заметили, что на улице образовалась суета, вызванная сиреной. А мой вид вызвал еще больше вопросов.

Уходила я чистая, наглаженная и причесанная, а вернулась с пауками в волосах, вся в грязи и пыли, и на мне бесформенно висела толстовка моего спутника.

– Ульяна, – возмутилась Злата. – Где тебя только черти носили?

– Спокойно, – я выставила ладонь, перекрывая панику подружек и не скрывая ухмылки на лице. – Они знали, куда принести.

До утра я рассказывала о своих злоключениях на свидании, об удивительной реакции кавалера и о том, что вычитала в тетради. Вторую я