во двор, увидели, что в облаках, до этого дня плотных и низких появились прорехи, в которое то и дело заглядывало весеннее солнышко. Да и сами облака уже висели не так низко над землёй и заметно посветлели.

— Вот и ещё до одной весны дожил, — подставив лицо лучам солнца и щурясь от яркого света, улыбнулся Агееч. — А ведь прошлой уже даже и не надеялся.

Я тогда тоже улыбнулся своей первой весне на Валере. И вот сейчас успел пригреться и под мерное покачивание фургона меня немного разморило.

— А чего время зря тратить? — в ответ удивился бывший полусотник. — Я, конечно, помню главное правило бродяг: «Отдыхай, пока есть возможность, вдруг нападение тварей — а ты уставший». Поэтому особо сильно пока нагружать не буду. Всё-таки мы в дороге — любое может случиться.

— Ладно, — возразить мне особенно было нечего — ведь именно для этого и взял его в ватагу. — Чем займёмся?

— Бегом.

— Бегом? — я скептически посмотрел на отставного вояку. — Иван, я, конечно, знаю о пользе бега. Но также знаю о том, что польза эта будет только после регулярных занятий. А где я смогу регулярно бегать? Вокруг лагеря круги наворачивать?

— Я что-нибудь придумаю. А пока хватай копьё и вперёд. Да, постарайся держаться в тени от фургона. Я не уверен, что твоя теневая ветка заработает, но создать для этого условия нужно.

Передав вожжи ухмыляющемуся Агеечу, его-то бегать не заставляют, я скинул плащ, надетый прямо на куртку, взял копьё и спрыгнул на землю. Прыжок у меня получился так себе, довольно тяжеловесный. Пришлось взмахнуть руками, чтобы удержать равновесие, но не упал и ладно. Но стоило мне поднять взгляд, как увидел, ухмыляющееся лицо Ивана и понял, что он оценил качество моего прыжка. Ох, чувствую, напрыгаюсь я ещё с фургона и обратно.

Бежать со скоростью спокойно идущего быка оказалось совсем ненапряжно. Я, кстати, поначалу переживал, как Бурый воспримет увеличение груза ещё килограмм примерно на двести. Но наша меланхоличная животинка вроде как этого даже и не заметила. Как брела себе до заезда в Ясенки, так и после погрузки полусотника с трёхмесячным запасом еды и его нехитрым скарбом, большую часть которого составляли броня и оружие, не замедлилась. Другое дело, чтобы быть вровень с фургоном, держась в его тени, мне всё же пришлось бежать, не быстро, но бежать.

Когда утром, после часовой усиленной тренировки прямо в комнате, мы спустились в зал трактира, я с удовлетворением увидел завтракающего полусотника. И уже со спокойным сердцем принялся создавать свою ватагу.

Вчера перед тем, как завалиться спать, мы с Агеечем ещё раз всё обстоятельно обсудили.

— Что думаешь, Агееч, брать его или нет? Хромает он действительно сильно.

— Полусотника надо брать, Чэч. Обязательно, — развалившись на кровати, ответил старик. — У него умение наставник двадцать первого уровня достигло. Так что слова о том, что он тебя за месяц более-менее нормально с оружием обращаться научит непустая похвальба. А то, что хромает, так ему на охоту не ходить, лагерем заниматься будет. Да и условия, которые он выдвинул, более чем приемлемые для наставника его уровня. Другое дело, что две полновесные доли от общей добычи или даже одну он ни в одной другой давно сформированной ватаге не получит. А мы его возьмём с удовольствием. Потому что нам надо.

— Значит будем брать. Если, конечно, он за ночь не передумает.

— Думаю, что не передумает. Видно, что деревенская жизнь его заела. Да и не готов он к ней оказался, за десять с лишним лет семьёй и хозяйством так и не обзавёлся. Иначе бы не сорвался в неизвестность в воду с головой.

— Нам ещё один важный вопрос надо решить, — после недолгого молчания, повернувшись набок и подложив руку под голову, заговорил Агееч.

— Какой? — я с удивлением посмотрел на старика, оторвавшись от прокручивания в голове рассказа Ивана о странной компании, гостившей в трактире в течение полутора недель.

— Завтра ватагу надо создавать. Иван же сразу сказал, что хочет договор заключать, а без создания ватаги — это невозможно.

— Так создавай, опыта у тебя немерено, — отмахнулся я, желая вернуться к прерванному занятию.

— Э-э, нет, парень, я считаю, что бугром ватаги должен быть ты.

Неожиданное заявление Агееча заставило меня усесться на кровати и буквально вылупиться на старика.

— Агееч, мне, конечно, лестно, что ты хочешь меня бугром назначить. Вот только какой из меня бугор? Ни уровнем, ни опытом не вышел. А ты у нас, как там Шрам говорил: «был один из удачливейших бугров, который водил ватаги на его памяти».

— Вот именно что был, Чэч, — вздохнул Агееч. — Из моей последней ватаги в живых остался только я. И то уже, до встречи с тобой, подумывал о том, что пора удавиться по-тихому где-нибудь в хлеву. Про Ивана и говорить нечего, он хоть и привык командовать, но совсем другими людьми: стражниками и воинами, а не бродягами. Так что особого выбора у нас нет — бугром быть тебе. Ну а мы с полусотником тебе в этом деле поможем — это и в наших интересах. Кстати, парень, тебе это тоже выгодно. Бугор дополнительно получает один процент опыта, от того количества, что получает каждый его ватажник. Будешь чуть быстрее расти в уровнях.

— Понятно. Что я должен сделать? Что-то в интерфейсе ничего подобного про ватагу не видел.

— Тебе надо раскрыть суть на вкладке «Прочее», а потом мысленно ясно и чётко произнести: «Я хочу создать ватагу». И увидишь, как появится вкладка: «Ватага». В ней же будет кнопки «Пригласить в ватагу», «Договора». Но не торопись сейчас это делать, Чэч. Есть один не очень приятный момент…

Вот ведь! А я уже раскрыл эту самую вкладку «Прочее».

— Какой.

— Если в твою ватагу в течение суток после не вступят двое, то ватага аннулируется. И следующий раз, ты сможешь повторить попытку только через год. Поэтому подождём завтрашнего дня.

— Подождём. И чего тогда было разговор заводить?

— А чтобы завтра всё это не объяснять.

После завтрака, когда все бюрократические формальности были решены, ватага создана, договора с Иваном и Агеечем были заключены, у меня даже статус поменялся с «Вольного бродяги» на «Ватажник. Бугор». А у мужиков на «бродяга ватаги Чэча». Тут нас Агееч и покинул на время по