Иши не мнил себя любимцем судьбы, но сегодня она определенно была на его стороне. Иначе как объяснить то, что искомые следы удалось обнаружить именно его группе?

Он решил начать с Сада Отдохновения, а не с дворца, и ему повезло на одной из близлежащих улиц. Хозяин закусочной «Божественные баоцзы» Ту Фуань припомнил, что местный метельщик с неделю тому назад рассказывал о заклинателе, которого видел в небе над садом ближе к рассвету. Однако поскольку рассвет упомянутый метельщик встречал, как правило, в обнимку не только с метлой, но и с кувшином дешевого вина, его рассказ всерьез никто не воспринял.

Разыскали метельщика. За несколько монет тот поведал об увиденном более подробно:

– Все вот этими самыми глазами видел, добрый господин! Пусть меня Феникс с дочерью заклюют, коли вру! Вышел я, значит, на улицу Соленой реки, как обычно, и метлу захватил: а как же, господин Ту завсегда отдельно просит, чтобы у него раньше всех выметено было. Сами знаете, поутру многие заглядывают к нему пропустить по глоточку…

– Короче давай! – прервал словоохотливого метельщика Тянь Суи.

– Так я же и говорю, вышел вот на улицу с кувшином и с метлой, решил взбодриться маленько перед работой, стою, небом любуюсь, оно еще, помню, тогда светлое такое было, знаете, как кожа красавиц из «Дома под вишнями»… – Тянь Суи зарычал, и болтун заторопился: – Да, стою, на небо смотрю, а тут он. Летит, значит, от земли невысоко, меч едва по крышам не чиркает. Я еще подумал: не местный, видно, то ли заблудился, дороги не знает, то ли пьян… А там и ограда уже впереди, он через нее перевалил – и все. Больше не видел я ничего.

– Что же ты страже об этом потом не рассказал? – нахмурился Иши.

– Так забыл, добрый господин! Я ж при деле был, улица не метена, да и господин Ту мне после поднес за труды, вот и запамятовал. И не помнил бы вовсе, кабы вы не спросили!

– Ты очень помог, спасибо. – Иши сунул ему еще одну монету. – Напоследок покажи, где ты стоял тогда и откуда появился заклинатель на мече.

– Мигом, господин! Какой щедрый господин, да хранят вас боги!

Если в Иши еще и жили какие-то сомнения во время рассказа метельщика, то они испарились утренней росой под лучами солнца, когда помощники, облазав ближайшие крыши, нашли несколько засохших капель крови в стыках черепицы. Погода стояла ясная, и дождь не успел смыть свидетельства чужой смерти. Нанеся на карту восстановленный по словам метельщика отрезок пути Шоуцзю и добавив расположение кровавых следов, Иши сверлил взглядом несчастный лист бумаги так долго, что любой из подчиненных мог счесть дознавателя Си слегка тронувшимся умом. Однако самого дознавателя Си это мало волновало.

Уже в своем кабинете Иши занимался чем угодно: разговаривал с младшим дознавателем Юнем и его помощниками (которые ожидаемо ничего не нашли на втором участке), сортировал показания допрошенных придворных, по сотому разу перечитывал все комментарии по делу Шоуцзю, лишь бы оттянуть опасный миг, когда придется принять очевидное: в смерти старшего брата замешана самая верхушка власти. Если не советник Лю, так советник Лан: они оба в ту ночь были во дворце. Иши, впрочем, никак не мог отделаться от мысли, что дело именно в советнике Лю – и даже не потому, что тот почти не покидает дворца. Слишком уж подозрительным казался тот его визит, когда Иши отлеживался после наказания: то ли он хотел завербовать молодого чиновника для каких-то своих дел (скорее всего, тайных), то ли он знал, что Иши – брат Шоуцзю и должен быть на глазах.

Драконья бездна[203] вокруг, куда ни погляди. И как в ней выжить – одни боги знают. Да, принц просил ознакомить его с результатами расследования, но не может же Иши прийти к нему с обвинениями в адрес его наставника, которого принц, несомненно, уважает и которому, безусловно, доверяет больше, чем простому чиновнику из маленького ведомства? Голословно обвинить такое высокопоставленное лицо – поставить печать под собственным смертоубийственным приговором… Значит, нужны доказательства. Их поиском Иши и займется.

Глава 7. Ветер в Башне Ветров предвещает опасность

Кроме родной Рассветной Пристани, Башня Ветров была единственной клановой резиденцией, которую видел Янь Шуньфэн за свою жизнь. Впервые он побывал здесь пять лет назад, на церемонии вступления У Иньлина в должность главы. Тогда еще отец был с ними, а матушка обронила вскользь, что в кои-то веки наследник становится главой мирно, без преждевременной кончины своего предшественника. «Мирно» – очень подходящее слово, которым Шуньфэн описал бы и свои ощущения от пребывания в Минъюэ.

Странно и даже, наверное, нелогично: побережье в землях Минъюэ ведь открыто всем ветрам, да и место, где сливаются воедино три стихии, когда вода пытается отвоевать себе новые владения и приходят с востока шторма, трудно назвать мирным; однако все было именно так. Море Дунхай терлось о берег прирученной дикой кошкой, а река Фэйсянь[204], в чьем устье и нашла приют Башня Ветров, лениво катила воды под воздушными арками мостов. Будто и впрямь никто, помимо птичьих стай и заклинателей на мечах[205], не тревожил ее зеркальной глади; будто шумный порт Минъюэ существовал где-то за пределами звука и покоя. Будто клан Летучей Рыбы никогда не участвовал в долгой и страшной войне, от века сменив мечи и копья на нефрит и шелк[206].

Однако война была, пусть об этом и напоминала лишь высокая каменная стела на морском берегу, покрытая убористыми столбиками иероглифов – именами всех адептов У Минъюэ, погибших за века бессмысленных и жестоких сражений. Подобные списки наверняка составляли в каждом клане, но если в родном Шуньфэну Янь Цзи они хранились в архиве в лакированной шкатулке, скрытые ото всех, кроме старших адептов и старейшин, то здесь их мог увидеть любой желающий. Увидеть и задуматься о необходимости нового кровопролития. Несомненно, на то и был расчет отца У Иньлина, прежнего главы, при котором и была установлена эта стела, приведен в порядок клан, налажены заново связи; теперь он вместе с женой тихо отошел от дел, передав все достигшему совершеннолетия сыну, и удалился на покой в отдаленное поместье где-то на побережье.

И сына этого в клане любили: несмотря на молодость и неопытность У Иньлина, адепты уже смотрели на него с большим уважением; да и многие из них не скрывали беспокойства после его ранения. Неизвестно было, правда, как в действительности относились к главе У Минъюэ другие кланы, однако приглашение на Совет приняли все. Янь Хайлань вскинула брови, услышав об этом, но промолчала, и Шуньфэн окончательно уверился: ждать от предстоящего сборища можно чего угодно.

У Иньлин сам встречал прибывающих к назначенному времени представителей кланов на широкой террасе, кольцом опоясывающей высокую круглую башню, давшую имя резиденции. В самой этой башне никто не жил, однако на нижнем этаже располагался Зал Совета, на вершине размещались приборы для наблюдения за небесными светилами, а прямо под крышей в высоких узких арках были установлены хитроумные ветряки. Изучавший историю и особенности заклинательских кланов Шуньфэн знал, что эти ветряки построили чуть ли не в эпоху основания У Минъюэ, более того – их якобы подарил клану сам покровитель – Летучая Рыба. Влажная душная погода была для этих земель обычным делом, и хитроумные устройства обеспечивали постоянный приток свежего воздуха в резиденцию.

Завидев отряд Янь Цзи, У Иньлин поднялся с кушетки и, сделав несколько скованных шагов навстречу сходящим с мечей заклинателям, поклонился, приветственно сложив руки. Все еще бледный и изрядно осунувшийся, он, однако, приветливо улыбался:

– Глава клана Янь, молодой господин Янь, добро пожаловать в Башню Ветров! Надеюсь, ваше пребывание здесь окажется не только полезным, но и приятным.

Янь Хайлань поклонилась в ответ, звякнув шпильками в высокой прическе. Прошуршал по каменным плитам длинный подол парадного чаошэна из плотного сэдина насыщенного кораллового цвета, расстелилась по ветру вуаль оттенка озаренных солнцем морских глубин… Матушка провела почти половину ши, наряжаясь и прихорашиваясь, и только