платьем. Ее нагота ослепляла, лишала дара речи, и возбужденный Хильперик провел пальцем по белоснежному округлому бедру – отказаться от Фредегонды было ему не под силу.

– Я придумаю, обещаю. А сейчас иди сюда. Я так ждал этой встречи.

Она зло посмотрела на любовника, но подчинилась, опустилась на ложе любви и закрыла глаза. Боязнь расстаться с ней, которая сквозила в каждом его слове, согрела ее душу, измотанную ревностью и честолюбием, и женщина тихо добавила:

– Надеюсь, ты не нарушишь слово.

– Нет, – подтвердил он, и вдруг что-то кольнуло его в бок. Король вздрогнул и потер место укола, уверенный, что выступила кровь, а Фредегонда, заметив его движение, расхохоталась:

– Храбрый воин, это всего лишь мое кольцо! Его укола не стоит бояться.

– У тебя так много золотых колец, что это можно спокойно выбросить, – буркнул Хильперик. – Если хочешь, я подарю тебе еще, только избавься от этой дешевой вещицы.

– Эта вещица не такая дешевая, как ты думаешь. – Фредегонда обвила его руками. – Иди ко мне, Хильперик. Я так соскучилась. И помни: у нас будет много таких встреч, когда ты избавишься от жены.

Король подчинился ее просьбе, зарылся в темные густые волосы – и забыл обо всем на свете.

…Галесвинта уже несколько дней пребывала в блаженном состоянии. Кажется, ее решение оставить мужа и вернуться домой подействовало на Хильперика. Во всяком случае, ночью он пришел к ней и был нежным и страстным, как в первые дни брака. На следующий день король не отходил от нее, шептал на ухо ласковые слова, гладил маленькую ладонь, и Галесвинта начала успокаиваться. Он пообещал, что вновь отдалит от себя Фредегонду, и ее верные слуги больше не видели их вместе. Они будто снова переживали медовый месяц, и каждую ночь молодая жена, ложась в постель, с трепетом ждала своего суженого. Эта ночь выдалась жаркой, где-то за холмами грохотала гроза. Королева приподняла с плеч длинные темные волосы и посмотрела в зеркало. Несмотря на благополучие в их отношениях с Хильпериком, ее израненное сердце сжималось от предчувствия беды. Сколько продлится второй медовый месяц? Она сознавала, что Фредегонда гораздо красивее ее и вполне может снова попытаться сблизиться с королем. Галесвинта вспомнила мать, которая очень любила ее и была против брака с королем Руана. И если бы не отец, возлагавший на этот союз большие надежды, она так бы и осталась в Толедо. Машинально взяв в руки гребень, королева провела им по длинным волосам и опустилась на кровать. Сейчас придет Хильперик, и она постарается быть страстной, чтобы не разочаровать мужа. Господь даровал ей робость и скромность, и порой приходилось притворяться, что самые смелые ласки Хильперика не вызывают у нее протеста. Наверное, Фредегонда в любви более свободна, более смела. Галесвинта прижалась щекой к подушке, хранившей запах ее мужа, и закрыла глаза, стараясь побороть грустные мысли. Она почти спала, когда дверь ее спальни отворилась и кто-то быстро вошел в комнату.

– Хильперик! – прошептала женщина и улыбнулась. В то же мгновение чья-то сильная рука сжала тонкую шею, и Галесвинта дернулась и попыталась закричать. В полумраке возникло рябое лицо королевского слуги, и бедняжка забилась, стараясь освободиться, но мужчина уже накинул удавку и тянул ее изо всех сил. Королева захрипела, задергалась в ужасе, понимая, что не сможет противостоять силе Беровальда. Вскоре все было кончено. Слуга разжал руки, и тело Галесвинты упало на кровать. Беровальд открыл дверь, и побледневший Хильперик быстрыми шагами подошел к супружеской постели. Синее лицо королевы с зажатым между зубами кончиком лилового языка, ее остекленевшие глаза, устремленные на него с укором, – все это заставило его содрогнуться.

– Ты хорошо выполнил мое поручение, – прошептал он, не в силах оторвать взгляд от бездыханного тела, – я щедро награжу тебя.

Беровальд поклонился и бесшумно покинул королевскую опочивальню. Хильперик подошел к окну, бессмысленно глядя на прозрачные капли дождя. Он сознавал, что снова стал свободен, но радости от этого не чувствовал.

…Фредегонда проснулась от шума в темном коридоре замка. Едва брезжил рассвет, и, выглянув из спальни, она увидела слуг, в волнении бегавших по дворцу. Женщина сразу поняла, что случилось, и улыбнулась про себя. Теперь Хильперик целиком принадлежал ей, и черноволосая ведьма дотронулась до кольца, плотно сидевшего на среднем пальце. Дьявол оставался ее союзником, поддерживал, помогал устранять соперниц. В конце коридора она увидела Хильперика в пурпурном плаще, темные волосы и борода резко контрастировали с бледным лицом. Он подошел к Фредегонде и прошептал:

– Ее нашли мертвой. Я не знаю, что случилось.

Она хотела обнять его, прижаться к могучей груди, но к ним уже спешил сенешаль, и женщина тихо произнесла в ответ:

– Мне очень жаль ее.

– Я приду к тебе, – быстро бросил он, поворачиваясь к управляющему. – Теперь нам