Это стихотворение принадлежат перу Надии Анжуман – талантливой афганской поэтессы из Герата. В 2005 г. она опубликовала поэтический сборник «Багровый цветок», ставший популярным в Афганистане и среди ираноязычных читателей соседних стран. Осенью того же года 25-летнюю Надию Анжуман насмерть забил муж и отец ее ребенка – дипломированный филолог. Он решил, что жена не должна писать стихи и привлекать к себе столько внимания – и что поэзия позорит их семью.

Представления о позоре такие же архаичные, как о чести и достоинстве – и никто не разбирается, что стряслось на самом деле. Например, афганская невеста может расстаться с жизнью, если после первой брачной ночи на простыне не осталось пятен крови. Было бы логично предположить, что у нее эластичная плева, которая не порвалась, но растянулась; что плева была повреждена в детстве; что ее нет от рождения (такое тоже случается) – объективных причин, объясняющих отстуствие обильного кровотечения, хватает. Однако в традиционном обществе выводы делаются на основе наихудшего варианта. Обманутый супруг имеет право на девственную сестру коварной невесты; судьба же самой невесты мало кого интересует, и она часто становится изгоем (если остается в живых).

Историй, связанных с «убийствами чести», много – и благодаря интернету они получают широкий резонанс. Так, в 2019 г. в Кабуле застрелили журналистку Мину Маглан (она ушла от мужа из-за побоев и издевательств и с тех пор регулярно получала от него угрозы). Азиз Гуль из провинции Гор в 2017 г. убили родственники супруга – ее обвиняли в бегстве с другим мужчиной, хотя мать и отец заявили, что их дочь похитили. С предполагаемой преступницей расправились ночью и закопали труп до рассвета. Раньше в той же провинции Гор забили камнями девушку по имени Рухшана – за супружескую измену. Мать жертвы рассказала журналистам «The New York Times», что тело ее дочери выше пояса было разорвано в клочья. Согласно правилам, мужчина тоже подлежит наказанию, но его смерть приведет к кровной мести, которая растянется на несколько поколений, поэтому мужчин карают мягче, чем женщин – в частности, любовника Рушханы публично выпороли и отпустили.

В соответствии с нормами Пуштунвали кровная месть прекращается, если семья провинившегося отдаст в семью мстителя девочку – в качестве жены либо служанки; аналогичным образом можно также погасить долг. Этот способ урегулирования конфликтов называется баад – он запрещен афганским законодательством, о чем большинство афганцев даже не подозревает (а если подозревает, то все равно не может заставить родственников аннулировать сделку). Решение принимает местная джирга. По традиции, члены семьи, получившей «компенсацию», могут плохо обращаться с девочкой, бить и всячески унижать (например запирать на ночь в хлеву). Муж считает ее рабыней и женится еще раз. Слабые и незащищенные расплачиваются за чужие грехи – такова тенденция Пуштунвали.

Известнейший случай баада – история Айши Мухаммадзай. В возрасте 12 лет ее выдали замуж за члена «Талибана»* в уплату долга. Спустя шесть лет она сбежала к родителям – но те вернули дочь талибам. Айше отрезали уши и нос, ее оставили умирать в горах – однако она выжила и приползла домой, потому что ей некуда было больше идти. Отец привез дочь на территорию американской военной базы – и несчастную эвакуировали в США. В 2010 г. журнал «Time» поместил на обложку фотографию изуродованного лица Айши. Она перенесла ряд операций и осталась жить в Штатах в приемной семье. Ей крупно повезло.

Многие из приведенных историй случились уже после окончания первого периода правления «Талибана»* (1996–2001) – однако они пропитаны духом уникальной афганской культуры и только подтверждают ее незыблемость. Можно сколько угодно спорить о том, соответствуют ли исламу традиции бача-бази, бача-пош, кровной мести, «убийств чести» и баада – но факт остается фактом: конкретно в Афганистане ислам их цементирует. Всегда находятся муллы, заявляющие о допустимости и даже обязательности этих традиций; они приводят аргументы, которые большинство афганцев считает убедительными – либо не обращает на них внимания, поскольку верит, что древние обычаи попросту не могут противоречить шариату. Возникновение и политика «Талибана»* – логичный, предсказуемый и закономерный этап истории Афганистана, и в этом плане талибы действительно олицетворяют афганский народ. Осенью 1996 г. они шокировали мировую общественность лишь потому, что попали в ее поле зрения, когда взяли Кабул и принялись наводить там порядки, по которым страна и так жила на протяжении столетий.

И все же поначалу Запад закрывал глаза на действия «Талибана»* – «черное золото» было важнее. Пакистан поддержал «студентов», думая, что они сделают страну безопасной для нефтепровода. В 1991 г. в Ашхабад прилетел Карлос Альберто Булгерони – директор аргентинской нефтяной компании «Bridas». Он предложил Ниязову провести магистраль через Афганистан и всячески обхаживал душманских полевых командиров. Булгерони считал, что трубопровод принесет в Афганистан мир, и власти Пакистана вступили с ним в переговоры, хотя придерживались иного мнения: мир принесет трубопровод.

Руководители «Bridas» также встречались с талибами и другими афганскими политическими силами. В 1996 г. Булгерони заключил сделку с Раббани о строительстве трубопровода, и Раббани гарантировал защиту магистрали – однако он обещал то, чего не мог выполнить. Фактически президент лишился власти еще весной, когда мулла Омар стал «повелителем всех правоверных». К моменту визита аргентинцев его власть ограничивалась Кабулом – но в течение года он будет изгнан даже оттуда. Булгерони подписал контракт с призраком.

Нефтяные компании США сперва скептически относились к трубопроводу, но заинтересовались, узнав о переговорах «Bridas». В Туркмению нагрянули представители техасской «Unocal Corporation». Они привезли на встречу с Ниязовым «тяжелую артиллерию» – влиятельных друзей из Республиканской партии, в том числе бывших Госсекретарей США (Генри Киссинджера и Александра Хейга), а также рейгановского советника по афганским вопросам Залмая Халилзада и его друга Хамида Карзая. По словам афганцев, «Талибан»* заслуживал поддержки США, поскольку мог стабилизировать страну. Халилзад предсказал, что теократический талибский режим будет напоминать саудовский – но ошибся, заявив, что «студенты» выгодно отличаются от «тех сумасшедших в Иране».

Пока «Bridas» вела переговоры с моджахедами, «Unocal» доверилась талибам. Естественно, Вашингтон хотел помочь американской компании победить аргентинских конкурентов и получить доступ к каспийской нефти. Власти США волновались по поводу безопасности – но Исламабад заверил их, что талибы способны прекратить междоусобную войну. Это объясняет, почему Запад уделял так мало внимания социальной политике «Талибана»*. Штаты решили, что талибский режим, аналогичный саудовскому, не так уж плох, а все остальное – проблемы афганцев. Американцам не нравился саудовский образ жизни, но это не мешало им вести бизнес с Саудитами.

США не создавали талибов и не финансировали их напрямую. Они просто продолжали финансировать своего союзника – Пакистан, игнорируя тот факт, что Пакистан холил и лелеял «Талибан»*. Штаты также последовали совету Исламабада, прекратив поддерживать Ахмада Шаха Масуда и других моджахедов.

Масуд, однако, был далек от поражения. В сентябре 1996 г. он созвал душманских лидеров и учредил Объединенный исламский фронт спасения Афганистана, известный как Северный альянс. В новую коалицию вошли узбек Дустум, хазарейские ополченцы Центрального Афганистана, таджики с северо-востока и иные непуштунские меньшинства, а также несколько «умеренных» пуштунских группировок с юга страны. Это была первая воистину многонациональная политическая организация Афганистана – уже не партия, но еще не правительство. Северный альянс заявил о стремлении к независимости от всех зарубежных держав, включая Пакистан, и обещал превратить Афганистан в современное мусульманское государство. Раббани был избран президентом Северного альянса, Масуд – главнокомандующим. Новоиспеченный президент объехал ряд стран в поисках военной помощи от кого угодно, кроме Пакистана, – и помощь хлынула из Ирана, Индии и России. Иранцы боялись, что ненависть «студентов» к шиитам охватит регион; индийцы хотели досадить пакистанцам, а русские – придушить исламистский фундаментализм, чтобы он не всколыхнул Среднюю Азию.

В течение следующих четырех с лишним лет талибы упорно атаковали Северный альянс. Они захватывали территорию, теряли ее, возвращали, снова теряли и опять захватывали. Весной 1997 г. «студенты» взяли Мазари-Шариф и учинили резню хазарейцев. Улемы «Талибана»* санкционировали этническую чистку на том основании,