Шрифт:
Закладка:
— И постепенно я начала забывать об этом кошмаре… — тихо говорит Наталия. — Я помирилась с Ракель и… Начала встречаться с тобой… Я была счастлива, но этот случай все время держал меня в напряжении… Из-за него мне было тяжело расслабиться и наслаждаться той радостью, которую так долго искала… Однако месяц назад ты пришел ко мне домой и обвинил в измене… Я правда не знала, почему ты так решил… Но потом ты достал те фотографии… Мои обнаженные фотографии…
Не то от стыда, не то от ужаса Наталия на какое-то время закрывает лицо руками, всхлипывая намного громче и едва успевая вытирать слезы под глазами, но потом резко выдыхает и продолжает говорить дрожащим голосом:
— Когда ты показал их, то я сразу же узнала того типа, который меня едва не изнасиловал… Тот шрам и то лицо я никогда не смогу забыть… Воспоминания о том дне тут же полезли в голову… У меня не было сил говорить… Но меня поразило то, что фотографии были сделаны на таком близком расстоянии. Я начала думать над тем, как так могло произойти. И не понимала, где ты их нашел… — Наталия издает всхлип и тяжело вздыхает. — Пока тот тип приставал ко мне, я не обращала внимания ни на что другое… Но потом оказалось, что я забыла… Забыла, как дружки того типа успели сделать кучу фотографий и видео… Во всех ракурсах… Фотографий должно быть намного больше, чем та кучка, которую тебе прислали. Просто из всего выбрали те, на которых кажется, что я получаю удовольствие и добровольно ублажаю того типа и его дружков… И кстати, этот тип также грозился опубликовать весь этот компромат на меня в Интернете, если я кому-то расскажу о том случае.
Наталия в очередной издает всхлип и с трудом находит в себе храбрость перевести взгляд на Эдварда, с ужасом во взгляде качающего головой и потерявшего способность говорить.
— Те фотографии подставные, Эдвард! — отчаянно восклицает Наталия. — В этом и был весь скрытый смысл! Я не знаю, как ему удалось найти твой адрес. Но он явно захотел испортить мне жизнь и заставить вспоминать об этом кошмаре до конца моих дней… Решил сломать меня… Хотя я уже забыла, что такое покой, и не помню, когда в последний раз была абсолютно расслаблена.
Наталия издает всхлип и качает головой.
— Мне было ужасно плохо. Настолько плохо, что я реально хотела покончить с собой. Ибо думала, что не смогу выдержать такое напряжение. Я до смерти боялась быть убитой и опозоренной на весь мир и заставила тебя поверить в мою измену… Считать проституткой, обманщицей, предательницей… Однако мысли о моих родителях и близких друзьях помогли мне взять себя в руки и… Снова сделать вид, что ничего не произошло… До того дня, когда мы оба оказались в доме Терренса с Ракель… Когда я снова хотела умереть… И я бы точно покончила с собой, если бы не эти двое…
Со слезами на глазах Наталия качает головой.
— Вот и вся правда… — шепчет Наталия. — То, из-за чего начались все мои проблемы… Раз ты хотел узнать, что произошло на самом деле, вот пожалуйста. А верить или нет — решай сам. Я рассказала все как есть. Ничего не скрыла.
Наверное, этот рассказ становится Эдварда самым шокирующим из всех тех, что он слышал в своей жизни. Выслушав всю правду, он наконец-то начинает понимать, что действительно предал Наталию, бросил ее в такой тяжелый момент и незаслуженно оскорблял и унижал бедняжку, которая на самом деле ни в чем перед ним не виновата. Мужчина чувствует огромное разочарование и ненависть к самому себе. Ему сильно хочется либо провалиться сквозь землю, либо навсегда исчезнуть, либо вообще умереть.
Резко побледневший и ошалевший услышанным Эдвард не может ничего сказать. В какой-то момент он закрывает лицо руками, хлопает себя по лбу, запускает пальцы в свои волосы и оттягивает их, нервно наматывая круги и окидывая своими широко распахнутыми глазами все, что видит перед собой. Мужчина понимает, что его сердце стучит в три-четыре раза сильнее обычного, а в груди ощущается дискомфорт. Будто бы ему нечем дышать… Ноги сильно подкашиваются, а каждая мышца его тела сильно напряжена. Как будто он готовится с кем-то бороться… МакКлайфу нужно несколько секунд, чтобы принять услышанное и убедиться, что все это — чистая правда. Однако спустя несколько секунд Эдвард все-таки нарушает ту неловкую паузу, что воцарилась в воздухе после того, как Наталия закончила свой рассказ и продолжила стоять на одном и том же месте со склоненной головой.
— Вот дерьмо… — запустив руку в свои волосы и уставив ошарашенный взгляд куда-то вдаль, низким, сильно дрожащим едва произносит Эдвард. — Дерьмо… Не могу в это поверить…
Эдвард неуверенно переводит свой ошарашенный взгляд на Наталию и качает головой.
— Черт возьми, Наталия… Ты… Ты… И ты все это время молчала? Заставила меня верить лжи?
Наталия ничего не говорит и лишь кивает, виновато склонив голову и обняв себя руками.
— Но почему? — задается вопросом Эдвард, ошарашенным взглядом смотря на Наталию. — Почему ты ничего не сказала? Почему? Как можно было молчать о том, что тебя едва не изнасиловали?
— Я же уже говорила… — издает тихий всхлип Наталия и находит смелости посмотреть на Эдварда. — Тот тип сказал, что если хотя бы кто-то узнает, что он хотел со мной сделать, то меня убьют, а мой труп закопают где-нибудь в лесу или отдадут на растерзание собакам. Его голос был настолько ужасным и противным, что я постоянно слышала его в голове. Это было похоже на какую-то галлюцинацию. Если у меня даже появлялась мысль о том, чтобы попробовать поделиться с кем-то своими чувствами, его голос сразу же одергивал меня.
— Сейчас тоже?
— Нет, сейчас я не хотела говорить из-за наших отношений. Когда ты показал фотографии, я боялась говорить из-за голоса в моей голове, но когда от тебя пошли незаслуженные оскорбления и унижения, мне уже просто не хотелось ничего говорить.
— О, черт возьми… — качает головой Эдвард, с жалостью во взгляде смотря на Наталию, резко ударяет себя рукой по лбу и вцепляется в свои волосы. — Не могу поверить, что ты молчала целых пять месяцев! Пять месяцев! Ты ни разу не намекнула на то, что тебя едва не изнасиловали!
— Намекала, и не раз. Просто
