Шрифт:
Закладка:
— Но как ты вообще смогла проявить такую выдержку и молчать целых пять месяцев? Как сильно тебя должны были запугать, что тебя заклинило, и ты старалась не подавать виду, что какой-то гад пытался совершить насилие и решил подставить с этими фотографиями?
— Я же сказала, что ты связался с жуткой трусихой, которая притворялась крутой, — опустив взгляд вниз, тихо отвечает Наталия. — Я лишь кажусь дерзкой и бесстрашной. А на самом деле я в тысячу раз трусливее любого зайца. Удивляюсь, что в день попытки изнасилования я еще не умерла от разрыва сердца. Наверное, какое-то чудо помогло мне не рухнуть прямо там замертво.
— Ты хотела умереть тогда… А я хочу сдохнуть сейчас… Я… Я не смогу показаться кому-то на глаза после того, как узнал такую правду. У меня и так расшатана психика из-за всего, что происходит в моей жизни, но… — Эдвард качает головой с полусухими глазами. — Это уже слишком…
— Нет-нет, не смей повторять ошибку Питера! — переведя широко распахнутые, ошарашенные глаза на Эдварда, громко, взволнованно тараторит Наталия. — Даже не думай об этом, слышишь! Не смей!
— У Питера есть куча близких людей, которые его любят и хотят видеть живым, — без эмоций пожимает плечами Эдвард. — А я уже потерял всех своих близких. Из-за всех ошибок, которые натворил. Даже несмотря на то, что многие вещи неправильно поняты остальными, я все равно далеко не безгрешный и натворил кучу дел, из-за которых меня нельзя называть святым.
— Однако еще не поздно все исправить!
— Нет, Наталия, ничего уже не изменишь, — тихим, дрожащим голосом отвечает Эдвард. — Доверие всех моих близких потеряно! И мне стыдно появляться перед всеми, кому я наговорил много лишнего… Уже слишком поздно просить прощения у брата, матери, невестки и всем-всем, кто считает меня гадом.
— Если ты откажешься от наследства, объяснишь, что очень жалеешь обо всем содеянном, и докажешь, что семья для тебя важна, то другие начнут менять свою точку зрения. Если бы ты не вцепился в те деньги, то никто бы не подумал, кто у тебя есть план ограбить свою семью.
— Не все так просто, пойми это! Даже если я откажусь от борьбы за свое наследство, дядя Майкл все равно не откажется от идеи убить нас всех. Этот человек одержим этой идеей и хочет отомстить моему отцу за то, что он вообще жил на этом свете. Эта тварь уже убрал с пути отца, а дальше он возьмется за меня, Терренса и мою мать. Убив всех нас, он останется единственным претендентом на отцовское наследство и сможет оформить документы, которые позволят ему получить доступ к банковскому счету и завладеть судостроительной компанией.
— Просто откажись от наследства и прекрати эту борьбу! Неважно, откажется ли твой дядя убить МакКлайфов или нет. Просто сделай это ради своей семьи и докажи, что ты любишь ее, а деньги не играют для тебя важной роли. Пойди в полицию и заяви на этого подонка. Так ты дашь всем понять, что твоя семья ошибается. Что все приняли… Мои обвинения за правду… — Наталия качает головой, с жалостью во взгляде смотря на Эдварда. — Оставь эту борьбу, Эдвард. Она не имеет никакого смысла.
— Однако я не хочу, чтобы этот человек пользовался всем, что никогда не будет принадлежать ему. Наследство по праву принадлежит мне, и я не хочу отдавать его другому человеку. Хотя я понимаю, что продолжение этой борьбы навсегда лишит меня шанса помириться с семьей. Выбрав что-то одно, я потеряю другое.
— Неужели тебя реально волнует то, кому принадлежат эти деньги?
— Я просто хотел, чтобы все было справедливо. И… — Эдвард отводит взгляд в сторону и нервно сглатывает. — Может быть, люди отчасти правы в том, что… Я хочу повыпендриваться и стать героем. Пусть и жалким и бесполезным, но все же героем. Я хотел сделать что-то, чтобы меня поблагодарили. Чтобы мной гордились… Я… Никогда не слышал ничего подобного, когда был маленьким… А тут появился шанс…
— И что, добился своего?
— Нет. Я только все испортил… Испортил отношения с теми, кого искал столько лет… И не услышал ни единого намека на благодарность или факт, что я поступил правильно.
— А ты не получишь. Потому что это не то, за что тебя должны благодарить.
— Знаю… Но теперь пути назад нет. Раз я заварил всю эту кашу, то мне ее и расхлебывать. Не знаю, как… Но я серьезно влип. И мне придется бороться с дядей до конца.
— Он как-то шантажирует тебя? Может, есть что-то, что знает этот Майкл, но что ты не хочешь никому говорить? Вдруг есть какая-то тайна, которую ты скрываешь?
Эдвард широко распахивает глаза и несколько секунд борется с желанием выпалить то, что Майкл вынуждает его пойти на убийство Терренса. Однако мужчина решает промолчать, виновато склонив голову, нервно сглотнув и медленно, но тяжело выдохнув.
— Ладно, не хочешь говорить — я не заставляю, — опустив взгляд на свои руки, согнутые в локтях, тихо говорит Наталия. — Ты не обязан ничего говорить мне, потому что мы — никто. Возможно, найдется какой-то другой человек, которому ты бы захотел все рассказать. Но это точно буду не я.
— Я так не думаю, — неуверенно отвечает Эдвард и замолкает на пару секунд. — Может, мы и расстались, но для меня ты все еще очень многое значишь. Мне было не все равно на эту историю с изменой, и я злился… Злился, потому что не только был обижен, но еще и жутко ревновал.
— Я понимаю, — бросает мимолетную улыбку Наталия. — Если бы кто-то показал мне фотографии, на которых ты бы целовался и обнимался с другой девчонкой, я бы тоже сходила с ума от ревности и была бы готова убить тебя и ее.
— В любом случае мне очень жаль, что все так получилось. Моя вина настолько серьезная, что ее вряд ли можно как-то искупить. Я наговорил столько всего, что никогда не будет забыто. Однако если есть что-то, что помогло мне как-то загладить вину, то я готов
