и всего. Все нормально.

Все не нормально. Когда она так говорит, все точно не нормально. Я знаю ее лучше, чем родинку на своем левом бедре.

– Что случилось?

– Да ничего особенного. Примерно как обычно.

Ей не нужно объяснять подробнее. «Как обычно» означает, что он переспал с кем-то еще. Иногда «как обычно» означает, что мы пришли и обнаружили свое упакованное барахло на пороге. Но это всегда означает, что они ею пресытились. Я никогда не понимала почему. Чарли красивая, сексуальная и, судя по тому, что я слышала, просто богиня в постели. Я никогда не смогу понять, почему мужчины ее выбрасывают, как грязную половую тряпку. Она язвительная, это правда. Но это неудивительно, если учесть, через что ей пришлось пройти. Может, это из-за меня? Когда парни выясняют, что я не гожусь для секса втроем, им обычно начинает мешать третье колесо, шатающееся поблизости и спящее у них на диване.

– Все мужики – козлы, – говорю я. Потом делаю еще одну попытку: – Может, я прилечу к тебе в Сидней? Будет здорово! Можем снова сходить в поход по необжитым районам.

– Я сказала, что Донован остался в прошлом. Я не сказала, что еду одна. – Я практически слышу, как она ухмыляется в трубку. – А как, по-твоему, я бы смогла позволить себе купить билеты? Они стоят по две тысячи. Если ты не заметила, Пайпер, у нас кончаются деньги. Я хочу сказать, что твои родители очень нам помогли и все такое. Они нас просто спасли. Но в какой-то момент нам придется поговорить о…

– Не сейчас. Нам необязательно говорить об этом сейчас. Можно я просто переживу эту свадьбу?

Я слышу, как Чарли тяжело вздыхает.

– Конечно, Пайпер.

– Сколько времени ты проведешь в Австралии?

– Я вернусь к июлю. А потом как знать? Посмотрим, куда ветер подует, – смеется она. – Или кого я надую, чтобы обустроить нас еще на пару месяцев.

Я смеюсь вместе с ней, но это неискренний смех. Мне больно от того, что она спит с мужчинами, чтобы у нас с ней была крыша над головой. Она утверждает, что ей это нравится. Но я этому не верю. Это сломает ее еще больше, чем то, через что она уже прошла. Правда, поэтому-то мы так хорошо и подходим друг другу.

– Пообещай мне кое-что, Пайпс.

– Что угодно. – Я готова на все ради нее.

– Пообещай мне, что не закроешься, пока ты там. У тебя появилась невероятная возможность снова сблизиться со своей семьей. Это единственный шанс получить нечто, что ты считала уже невозможным. Пообещай мне, что не захлопнешь двери, которые могут перед тобой открыться.

– Что тебе рассказала Скайлар? – рявкаю я, прожигая взглядом дыру в полу. Я знаю, что моя сестра сейчас завтракает ровно подо мной.

– Ничего особенного. Но из того, что она сказала, я поняла, что тебе полезно побыть дома. Может, ты наконец-то сможешь исцелиться. Может, ты сможешь раз и навсегда победить своих демонов.

– Очевидно, Скайлар слишком много болтает. Находиться здесь для меня не полезно. Мои кошмары опять вернулись, Чарли. Мое место – рядом с тобой. От колыбели до могилы – мы ведь так всегда говорили.

– Знаю. Если так все и сложится, я не буду возражать. Просто пообещай мне, что не откажешься от чего-то необыкновенного просто потому, что считаешь, что что-то мне должна. Ты ничего мне не должна. И, что бы ни случилось, мы навсегда останемся лучшими подругами. Никогда в этом не сомневайся.

Чарли не похожа сама на себя. Может, этот новый парень заставил ее думать о чем-то более постоянном? Я не настаиваю. Я никогда не настаиваю. Так же, как и Чарли. Она частенько ноет – это да, но никогда не настаивает.

– Ладно, – обещаю я. – Но не забудь сообщить мне, где ты будешь, потому что восьмого июля я тебя поймаю.

– Ну конечно, сестренка, – отвечает она и начинает описывать своего нового мужчину и их сексуальную жизнь в омерзительнейших подробностях.

Глава 16. Мейсон

Черные как смоль кончики ее волос развеваются на ветру и бьют меня по лицу, когда я подхожу к ней сзади. Я ставлю руки по обеим сторонам от нее, поймав ее в ловушку, пока она любуется раскинувшимся внизу городом.

Легкий воздушный порыв приподнимает ее волосы, и я мельком вижу ее татуировку. Мой взгляд скользит по тонкому контуру одинокой розы. Как бы я хотел прикоснуться к нему пальцами, как в ночь после марафона. За каждой татуировкой скрывается какая-то история – по крайней мере, за каждой татуировкой, которая стоит того, чтобы ее сделали, – и я готов поспорить на свою правую руку, что история, произошедшая с Пайпер, изменила всю ее жизнь.

Мои руки сжимаются вокруг нее, и я легонько прижимаюсь к ее спине.

– Ты даже не представляешь себе, как я хочу тебя сейчас поцеловать.

Ее тело напрягается. Я кладу подбородок ей на макушку и прикрываю глаза, вдыхая пьянящий аромат ее волос.

– Но я этого не сделаю, – говорю я. – По крайней мере сегодня.

Я чувствую, как она расслабляется и делает прерывистый вдох – словно это ее первый вдох за день.

Я отвожу ее волосы в сторону и приближаю губы к уху, прямо над татуировкой:

– Я понимаю, что этого можно было бы ожидать, учитывая, что это наше второе свидание и все такое. И можно сказать, что мы находимся в очень романтичном месте. – Я оглядываю смотровую площадку и вспоминаю фильм, который когда-то смотрел. – Это же то самое место, где Уоррен Битти встретился с Мег Райан в канун Нового года?

Пайпер качает головой:

– Ты путаешь. Уоррен Битти был с Аннетт Бенинг[17]. Но они тут не встретились. Она не пришла.

– Это ужасно, – говорю я. – И совсем не романтично.

– Вообще-то романтично. Через несколько месяцев он ее разыскал и выяснил, что она не пришла потому, что по пути на встречу с ним ее сбила машина и она осталась парализованной. Она не хотела, чтобы он об этом узнал.

Думаю, она даже не осознает, что опирается на меня, пока все это рассказывает. Я ей подыгрываю. Ну конечно, я знаю этот фильм. Меня удивляет, что она тоже его знает. До этого момента я был не уверен, что у Пайпер Митчелл вообще есть романтический ген. Но он у нее есть. Мои пальцы лежат у нее на запястье, и я чувствую быстрое биение ее пульса, когда она рассказывает, как встретились герои фильма. Я слышу тоску в ее голосе.