Она помедлила, точно собираясь с духом.

– Это не мое дело, но… с кем ты была на самом деле? И что между вами было? – Я нахмурилась, и Кассия торопливо добавила: – Ты, конечно, можешь не отвечать, если…

– Ты знала, с кем я ухожу. И слышала его, когда мы прощались.

– Я не узнала шепота.

В любом случае это только мое дело и ничье больше. Но неожиданное любопытство Кассии и странные намеки Делии сложились в моей голове.

– Погоди… – Я даже остановилась. – Ты хочешь сказать – болтают про императора и меня?

– Именно так. И твое отсутствие вчера вечером заметили. Я сказала, что ты гуляешь по парку, чтобы лучше спалось, но… – Она развела руками. – Ты же знаешь, что такое сплетни.

– Не знаю, я не настолько интересна, чтобы стать предметом сплетен.

– Что ж, поздравляю, ты им стала. Будь осторожней и не броди по парку одна. Я постараюсь помочь, чем смогу, но… Поэтому я и спрашиваю, с кем ты была. Если с тем, с кем собиралась, может быть, мне найти… того человека и попросить выделить тебе охрану?

– Не хватало еще его дергать из-за женских сплетен! – возмутилась я. – Я совершенно точно была не с императором, я совершенно точно не собираюсь становиться императрицей, и если кому-то нечем заняться, кроме как мести языком, это не мои проблемы. Так и передай всем, кто будет спрашивать.

Глава 24

В трапезной все взгляды и в самом деле устремились на меня, и на пару мгновений я почувствовала себя голой. Но не оправдываться же за то, что они сами напридумывали себе всяких глупостей! Я распрямила спину и опустилась на свое место за столом, не забыв быстро глянуть, в порядке ли сиденье стула. Подозвала служанку:

– Замените, пожалуйста.

Университетская привычка, проснувшаяся очень кстати, – кто бы ни разлил чернила, чтобы я в них вляпалась, он просчитался.

Была в университете одна компания, забавлявшаяся мелкими пакостями: то чернила на стул плеснут, то ножки подпилят заклинанием. Кончились их забавы тем, что под ножки кровати зачинщика подложили взрывчатую смесь, сделанную без капли магии, совершенно безопасную во влажном виде. Посреди ночи она высохла, утром парень решил сесть, и качнувшиеся ножки кровати активировали взрыв. Точнее, хлопок: смеси было слишком мало, чтобы кто-то пострадал, но достаточно, чтобы намек зачинщик понял.

Если меня доведут, сделаю то же самое – добыть компоненты для взрывчатки можно в любой лекарне, а во дворце наверняка есть целитель. Я опустилась на принесенный служанкой стул, но, кажется, оставлять меня в покое не собирались, перейдя к чисто женским методам.

– Мелани, какой прелестный браслет! – пропела девица, сидевшая напротив. – Откуда он у вас?

– Благодарю, мне он тоже очень нравится, – улыбнулась я, намеренно проигнорировав вопрос.

– Говорят, вам плохо спится и приходится гулять по ночам в одиночестве? – вмешалась ее соседка. – Или не совсем в одиночестве?

Я снова улыбнулась, вспомнив любимую дядину байку: «Говорят? Я вас умоляю, без меня они могут меня даже бить».

– В самом деле? Очень интересно, расскажите, пожалуйста, что еще говорят?

Странно, но прямой вопрос почему-то убавил соседкам словоохотливости, так что больше никто не помешал мне обедать. Да и остаток дня прошел спокойно, вопреки предостережениям Кассии.

Может быть, потому что за все это время я ни разу не осталась одна. Прямо с обеда мне пришлось отправиться к портнихе и не меньше получаса стоять столбом, пока меня драпировали тканью. Вот когда я с благодарностью вспомнила Робина, навязавшего мне артефакт.

Потом я ждала, пока портниха разрежет ткань магией, магией же соединит детали, и снова примеряла наряд. Все это время Кассия была рядом, сидела с вышивкой в углу.

Она же настояла, чтобы я дождалась готовое платье, и сама отнесла его в комнату. Смог же граф подкупить прислугу, чтобы мне подкинули конфеты. Значит, смогут и подкупить служанку, чтобы испортить мой наряд, а то и облить его какой-нибудь отравой. Такая возможность не слишком меня напугала: ядов, способных проникать сквозь кожу, немного, даже если считать зелья, усиленные магией, а испорченное платье не стоит испорченного настроения. Но спорить с подругой не хотелось, и я честно дождалась свой наряд, а остаток вечера провела в нашей комнате за учебником.

Отличный способ отвлечься от ненужных волнений. Нет, не от глупейшей сплетни, будто император выбрал меня, – наверняка кто-то пустил ее, чтобы отвлечь внимание, а заодно чужую зависть и злобу от себя самой. Но я никогда не была на балу – настоящем, взрослом балу, тем более при дворе.

Хорошо, что дядя и его соседи регулярно устраивали детские балы для тех, кому уже исполнилось тринадцать, но не сравнялось шестнадцати, когда выходили в свет. Я успела усвоить, как себя вести, не только в теории. Не будь этих балов, наверное, я волновалась бы сейчас куда сильнее, не представляя, чего ожидать.

Может быть, если бы отец вывел меня в столичный свет, мне не пришлось бы прятаться от ненавистного жениха на отборе: нашелся бы кто-то, с кем мы сговорились. Но тогда я не встретила бы Робина… а может, наоборот, встретила бы, он ведь говорил, что бывает на балах, и у нас бы все сложилось…

Я отогнала эти мысли. Что толку гадать, как могло бы случиться: время назад не повернешь. Хорошо, что у меня нашлось чем занять голову до вечера. И хорошо, что Делия, надувшись на меня, хоть весь день и провела в комнате, молчала. Обычно меня не раздражала ее болтовня, но сегодня я едва бы смогла ее вынести.

Перед началом бала распорядитель снова собрал нас всех и разразился очередной речью, из которой следовало, что сегодня вечером решится наша судьба. Император потанцует со всеми претендентками. Я мысленно ему посочувствовала: придется протанцевать весь вечер подряд, без отдыха. С другой стороны – он сам это затеял, пусть сам и отдувается. Он это заслужил, хотя бы за лес и комаров.

Нам раздали бальные книжечки – обычно в такие записывают кавалеров, чтобы не запутаться. Хорошим тоном считалось обещать до начала бала не больше трех танцев, но пока в книжечке было вписано лишь одно имя. Точнее, титул. Правда, три девушки, заулыбавшись, тут же схватились за привязанные к книжечке серебряные карандашики. Я невольно им позавидовала. Тот, кому я хотела бы пообещать три танца – уделять больше внимания одному кавалеру тоже не допускалось, – сегодня не будет танцевать, если вообще появится. Что ж, это не