— Дело в том, что я практиковала свои навыки метания ножей, и собираюсь продолжить. Вчера я тренировалась несколько часов, и сегодня, работая над тем, чтобы держать умственную концентрацию там, где она должна быть, чтобы не потерять силы после боя на некоторое время. К концу трех часов сегодня… Рид, я абсолютно уверена, что смогу снова использовать свое мастерство, чтобы помочь всем в любых будущих боях.

— Но тебе больше не нужно никому ничего доказывать, включая меня. В городе говорят, что люди уже считают тебя героем. На самом деле, я думаю о тебе, как о герое. Тебе не нужно пытаться что-либо исправить, между нами, или доказать…

— Это не так, по крайней мере, не все. Сейчас я просто хочу помочь ради помощи, потому что у меня есть навык, который может помочь, и кажется, что это будет пустой тратой не использовать его. Теперь я просто хочу, чтобы Джерард и все его люди умерли. Во-первых, как ты сам мне сказал, они убили невинных мужчин, женщин и детей, и я хочу быть частью того, чтобы они не могли сделать то же самое с людьми в этой деревне, которая мне небезразлична. Во-вторых, порожденные кровью медведи мешают мне начать новую счастливую жизнь здесь, с тобой, как с парой. Я думаю, что ты и я оба знаем, что независимо от того, что мы чувствуем, мы не можем двигаться вперед и жить в мире, пока порожденные могут напасть.

— Это может быть, по крайней мере, отчасти верно… и именно поэтому мои люди, и я будем иметь дело с ними. Как только мы соберем информацию и сформулируем план…

— План, частью которого стану я, так?

— Нет… не так. Ты точно не будешь. И мы больше не будем об этом спорить. Я уже говорил тебе, что не могу и не позволю тебе участвовать в любой будущей битве с порожденными медведями, и я ни за что не изменю своего мнения об этом. Моё решение окончательно.

Когда моя кровь закипела, я вытащила руки из его рук и сложила их на груди.

— Ну, вот еще одно решение, которое нужно принять. Тебе нужно решить, примешь ли ты меня как женщину, с которой не так-то просто иметь дело, или попытаешься превратить меня в кого-то другого. Потому что задумайся на секунду… это именно то, что ты пытаешься сделать. Ты пытаешься превратить меня в женщину, которая довольна просто сидеть сложа руки, пока мужчины заботятся обо всем и ведут все бои, и это не я. Ты также пытаешься превратить меня в женщину, которая не использует особый талант, который ей дали, и это тоже не я. Так что тебе нужно решить, будешь ли ты поощрять меня быть тем, кто я есть, примешь мои недостатки и все остальное, или ты заставишь меня быть слабой имитацией себя, просто сидеть сложа руки, защищенной только тобой, каждую минуту каждого дня. Что, кстати, не похоже на то, с чем я смогу жить в долгосрочном будущем.

На этом я сказала все, что должна была сказать, повернулась и пошла обратно по тропе.

— Теперь я возвращаюсь домой. Пожалуйста, не следуй за мной. Я уверена, что ты можешь легко перейти в форму медведя и найти другой путь домой через лес.

— Саманта, пожалуйста, подожди минутку.

Прижимая руки к ребрам так сильно, что я чуть не повредила их, чтобы не обернуться.

— Я серьезно. Пожалуйста, не следуй за мной. Просто иди домой другим путем.

Зная, что Рид, вероятно, не собирался это делать, я побежала, показывая, что действительно не хочу, чтобы меня преследовали. Через минуту или около того, не слыша никаких звуков, указывающих на то, что он преследует меня, я замедлилась до шага, не желая спотыкаться о камни, палки или упавшие ветви в темноте. Примерно в это время лес стал слишком жутким. Затемненные пространства между деревьями стали слишком темными. Звук моих невероятно тихих шагов теперь звучал почти громоподобно в безмолвном лесу.

Тем не менее я знала, что сделала свой выбор, и мне придется жить с этим. Я не собиралась звать Рида, и даже не собиралась звонить ему по телефону, не то чтобы у меня был с собой мой телефон.

Через минуту или две я прыгнула на милю, когда зазвучала сова, а затем, почти сразу же, снова прыгнула, задыхаясь, когда увидела какую-то большую чернильно-черную форму, движущуюся по деревьям слева от меня. Сразу же это пространство чернильной черноты исчезло, став знакомой человеческой формой Рида. Выдохнув в спешке, я поняла, что темнота, которую видела, темнее, чем темные пространства между деревьями, только что была им в его медвежьей форме.

— Как ты смеешь следовать за мной и пугать меня до полусмерти?

Он вышел из густых деревьев и присоединился ко мне.

— Прости меня. Я просто подумал, что буду рядом, если ты испугаешься.

— Ну, я действительно испугалась. Но тебя.

Со вздохом и умоляющим выражением, или, может быть, это было выражение раздражения, он просто смотрел на меня в течение долгого времени.

— Пожалуйста, позволь мне проводить тебя до дома.

— Извини, но нет. Спасибо. Нет, если ты не позволишь мне использовать мои навыки метания ножей, чтобы…

— Нет. Давай не будем больше говорить на эту тему сегодня. И, чтобы убедиться, что ты не заговоришь об этом снова, я отвлеку тебя.

Фыркая, я крепко сжала руки на груди.

— Ну, удачи, потому что, когда я что-то задумала, ничто не может отвлечь меня.

— Является ли это фактом?

— Это действительно так.

— Давай посмотрим.

Нежно, он провел рукой под моим подбородком и приподнял моё лицо вверх, а затем поднес свой восхитительный рот к моему. Почувствовав его твердые, теплые губы, я сразу почувствовала, как моё тело расслабляется, и когда он начал углублять поцелуй, двигая руками, чтобы прижаться к моему лицу, мои руки, наконец, упали с груди в стороны. Примерно через полминуты после того, как он поцеловал меня, я почувствовала себя абсолютно безвольной, как мокрая лапша, с моими мышцами, как желе.

План Рида работал, но я еще не была полностью отвлечена, хотя, еще не забыла, от чего он собирался отвлечь меня. Поэтому, когда он в конце концов прервал наш поцелуй и спросил, работает ли его метод отвлечения внимания, я решительно сказала ему нет.

— На самом деле это не работает вообще. Тебе придется придумать что-то получше.

Рид подарил мне сексуальную полуулыбку.

— Вызов с радостью