— Да я толком и не знаю, — пожал плечами Чижаков. — Пока у нас турне, так не до встреч. А что там в Петербурге — приезжает ли господин Свистунов к ней, или она к нему ездит, лучше брата спросить.

— А что вообще за человек ее муж?

— Ох, да я даже и не интересовался. Зачем оно мне? Только и знаю, что звать его Иннокентий, что был офицером, а как на актрисе женился, пришлось военную службу оставить, перейти на статскую.

— А известий она от супруга не получала?

— Тоже не знаю. Да и зачем вам ее муж? Ее муж при всем желании револьвер зарядить бы не смог. Он в Ярославле живет.

Я и сам не знал, зачем мне нужен муж Машеньки Свистуновой, она же Мария Эккерт. Может и совсем ни к чему. Но что я знал твердо, так это то, что сейчас нужно отправиться в гостиницу «Москва» и провести обыск в номере, где жила покойная актриса. Вряд ли я там что-то отыщу, но обыск провести нужно.

[1] Именно так. Драма «Маскарад» М. Ю. Лермонтова. Евгений Арбенин, по навету, из ревности убивший свою жену.

Глава шестнадцатая

Ищи, кому выгодно

Решив, что в гостиницу пойду вместе со Степаном Леонидовичем, вышел в приемную, где скучал пристав, выселенный мной из собственного кабинета. Хотел попросить, чтобы составил нам компанию, но вспомнил, что в «Москве» должен дежурить городовой. Его мне и хватит. А понятыми возьму кого-то из постояльцев.

— Антон Евлампиевич, Савушкин у актеров? — спросил я на всякий случай. — Мне полицейский чин для обыска нужен.

Старый служака, при появлении судебного следователя немедленно встал, хотя и не обязан был это делать. Я ему не начальник, да и он сам, если переводить чины в звания, является поручиком. Но как я не пытался бороться с этим — мол, невместно кавалеру святого Георгия вставать, бесполезно.

— Нет, Савушкина я отпустил, но там Фрол должен быть, — ответил пристав. — Ежели надо, так и я могу пойти. Сходить?

Надеюсь, наш новобрачный не слинял к очередной мамзеле? Но вслух при посторонних сомнения выражать не стал. Отмахнулся:

— Да нет, обойдусь Егорушкиным. Чего мне пристава по ерунде гонять? Да там и обыскивать-то почти нечего.

— Совершенно верно, — подтвердил Чижаков-Арбенин. — Комнатка у Маши маленькая, а всех вещей — только один сундук. Шкап еще имеется, но он гостиничный.

— Иван Александрович, можно вас на минуточку? Только, мне бы с вами, как говорят, тет-а-тет, — выразительно посмотрел на меня Ухтомский.

Повернувшись к импресарио, попросил:

— Степан Леонидович, вы меня во дворе не подождете?

Тот кивнул и вышел из участка, а я подошел к приставу.

— О чем спросить-то хотели?

— Коли на обыск идете, так стало быть, не несчастный случай, а убийство? — спросил Ухтомский.

Вот ведь, догадлив старый служака. Но чего тут не догадаться? Не первый год в полиции. Ежели убийство, да еще с неустановленным преступником, обыскивать место проживания жертвы обязательно нужно.

— На сто процентов не поручусь, но врать не стану, — туманно ответил я. — Похоже, что убийство.

— Вот этот вот? — кивнул Ухтомский на камеру, где и пребывал невольный убийца.

— Не думаю, — покачал я головой, прислушиваясь к звукам. Вроде никто не орет и не плачет. — Скорее всего — его попросту использовали.

— Я тоже так думаю, — согласился пристав. — Хлюпик он, такие не убивают.

Не стану спорить с Ухтомским, ему виднее. Все-таки, коллежский секретарь меня изрядно старше, да и реальных злодеев побольше меня повидал. А я так больше в кино, в сериалах. Здесь же, с кем сталкивался, то ни один из убивцев не походил на классического преступника с выпученными глазами маньяка и дергающейся щекой.

Выйдя во двор, спросил у Чижакова:

— Степан Леонидович, вы про патроны своим товарищам рассказали?

— Пока нет, — ответил тот. — Решил, что вначале своими соображениями с полицией поделюсь, или со следователем, а они сами решат — рассказывать или нет.

— Это правильно, — одобрил я. — Иначе труппа бы передралась, решая, кто убийца. Глядишь, к утру отыскали бы еще пару трупов.

Чижаков пытливо посмотрел на меня, решая — это шутка или нет, но понял, что я все-таки шучу. Но юмор у меня черный, сам понимаю.

Мы вышли на Воскресенский проспект, намереваясь повернуть в сторону гостиницы.

— Иван Александрович, а где у вас можно испить кофе? — спросил вдруг Чижаков. Словно оправдываясь передо мной, пояснил: — Всю ночь не спал, опасаюсь, что попросту засну в самый неподходящий момент.

— Вам только кофе или позавтракать? — поинтересовался я. Если кофе, через пару шагов кофейня, а перекусить, да испить хорошего кофейку — чуть подальше, в тот самый трактир для извозчиков, где мы с Нюшкой как-то похулиганили. Не дело чиновникам посещать простонародные точки общепита, но надо быть поближе к народу. В последнее время в трактире для извозчиков на меня уже не косились. Уважают. Там даже отремонтировали эту штуку на ножках, на которую засыпали песок для варки турецкого кофе.

— Лучше бы позавтракать.

Ясно, понимаю. Вчера, скорее всего, артистам не до ужина было, а нынче, вместо завтрака, Чижакова на допрос вывели.

Длинные столы и лавки были заняты усталыми работниками гужевого транспорта, но нам быстро организовали свободный столик, вытащив его откуда-то из-за плиты. Мы уселись, я даже покивал тем мужикам, лица которых оказались знакомыми. Как знать — может, они тогда и вступились за меня, отоварив зарвавшихся гуртовщиков? А нет, так тоже ничего страшного.

Здесь жарко, но народ сидит прямо в верхней одежде. Привычные, наверное. А я вот так не могу. Сняв шинель, пристроил ее на вешалку.

Я-то собирался лишь кофе попить, но слушая, как Чижаков делает заказ из пяти блюд, не удержался, затребовал себе к кофе еще и яичницу. А как удержаться, если Степан Леонидович с утра пораньше (хотя, уже одиннадцать) решил позавтракать порцией блинов с семгой, порцией жареного судака, гороховым супом с копченостями, а еще отбивными и штруделем? Еще велел принести себе крепкого чая, да побольше. Ну и как же ему обойтись без графинчика? Он бы и мне предложил, но понимает, что одно дело позавтракать за одним столом с подозреваемым, совсем иное — пить с ним водку.

Нюшка, зараза