Шрифт:
Закладка:
Пожалуй, импресарио-то переживет, а у меня вопросов останется меньше.
Но начальник уезда был непреклонен.
— Иван, как друга тебя прошу — побереги себя. Ты уже и так, весь зеленый. Тебе бы сейчас рюмочку драбалызгнуть, на крайний случай — стаканчик чая. Завтра допросишь всех, кто тебе нужен. Никто никуда не денется. Там более — чувствую, что здесь пахнет самым обычным разгильдяйством и головотяпством. Давай-ка лучше я тебя домой провожу. Прислуга у тебя на месте?
Я только пожал плечами. Нюшка могла и домой уйти, а могла и сидеть, меня дожидаться.
— Ерунда, самовар мы и сами поставим, — бодро махнул рукой Василий Яковлевич. — Закуска-то какая-нибудь найдется?
— Закуска? В каком смысле? — не понял я.
— Так я уже распорядился, чтобы нам с тобой бутылочку разыскали. Нервы пойдем лечить. А лекарство лучше всего вместе с огурчиком употреблять.Это тебе Михаил Терентьевич подтвердит.
Федышинский — это авторитет. Если он так сказал, то нет оснований не верить. А вещдок пусть пока у Ухтомского побудет.
По дороге домой занялся самобичеванием. Сколько ляпов я понаделал! Не только не вытащил пулю, но даже и не пытался ее искать. Где она засела? А ведь следовало извлечь стреляную пулю, провести баллистическую экспертизу, установив, что Мария Эккерт-Свистунова была убита именно из револьвера «Смит-Вессон», принадлежавшего ее импресарио. Но, с другой стороны, как хорошо, что я этого не сделал. По законам детективного жанра, оказалось бы, что актриса убита не из этого револьвера, а из другого. Допустим, из нагана или из браунинга. Их еще нет? Вполне возможно, но это неважно. Или вдруг выяснится, что это был не револьвер исполнителя роли Кнурова (склероз, забыл фамилию актера), а чей-то другой.
Нет уж, пусть все так и будет. И мне меньше мороки, и читателям легче.
Глава пятнадцатая
Бродячие артисты
Василий Яковлевич, как всегда, оказался прав. Выспавшись, почувствовал себя гораздо лучше. Голова свежая, даже пытается что-то соображать. Мы вчера с Абрютиным даже бутылку не смогли «усидеть». Я-то ладно, но и мой друг исправник заявил, что он тоже больше не хочет, а лучше отправится домой, к супруге, а «остатчик» нехай у меня стоит, хлеба не просит. Авось не успеет выдохнуться. Дескать — у тебя же выпить никогда нет, будет, в случае чего, как найденное.
Нюшка сказала, что мундир она еще ночью отстирала — надо было сразу, пока кровь не въелась, сохнет, а вот с рубашкой придется проститься. И орденская лента восстановлению не подлежит. Но лента есть запасная, даже и целый орден имеется, а вот рубашку жалко. Новенькая, специально надел, чтобы с будущей тещей в театр сходить. С такой работой одежды не напасешься. И прислуга у меня молодец. А ведь стирка — не ее обязанность. Хотел похвалить девчонку, но передумал, потому что окромя прочего, пришлось еще надиктовывать заключительную главу про деревянного человечка. А так не хотелось!
Позавтракав, отправился в полицейский участок, где и решил проводить допросы. Тут и полицейские сидят, есть кого в гостиницу «Москва» отправить, да и главный подозреваемый тоже здесь. Заняв кабинет милейшего Антона Евлампиевича, приступил к работе.
Дело об убийстве я открыл на основании рапорта частного пристава 1 участка коллежского секретаря Ухтомского. И обвиняемым выступал господин Василевский, двадцати семи лет. Его я пока допрашивать не стал, пусть пока посидит, тем более, что городовые сообщили, что задержанный всю ночь рыдал, мешая спать дежурному.
Первым, кого ко мне пригласили (или доставили, не суть и важно) был импресарио, он же исполнитель одной из главных ролей господин Арбенин, который по паспорту значился дворянином Чижаковым Степаном Леонидовичем, пятидесяти восьми лет, отставным чиновником в градусе коллежского асессора.
Поначалу, я задавал вопросы без записи. Во-первых, мне просто было интересно — а как же в это время существуют странствующие или, если называть вещи своими именами, то бродячие театры? Всегда считал, что для России это не слишком-то характерно. Цирки — еще куда ни шло, но театр? Допустим, скоморохи когда-то бродили, кукольные театры и сейчас странствуют. Но чтобы труппа, да еще с серьезным репертуаром? У нас же почти в каждом губернском городе свой театр имеется. А во-вторых, одно из первых правил проведения следствия — установить контакт со своим подследственным. А в-третьих, господин импресарио, как никто другой, поможет мне оценить обстановку внутри странствующего театра. Понимаю, что убийство, скорее всего произошло по чистой случайности, но мне-то нужно рассмотреть все версии. И оценить — а не имелось ли у членов труппы мотива для убийства госпожи Эккерт?
Что поделать, работа у меня такая.
В одной из серий моего любимого «Убийства в Мидсомери» инспектор Барноби расследует смерть на сцене — исполнитель роли Сальери в одноименном спектакле, должный покончить с собой, и на самом деле с собой покончил, полоснув бритвой по горлу. Выяснилось, что защитную пленку с лезвия сняли нарочно. В фильме все смотрится классно, но сомневаюсь, что кто-то бы в реальности, полоснул себе по горлу — почувствовал бы, при первом соприкосновении, что что-то не так. Но вот в случайность — актер хотел имитировать смерть, но что-то пошло не так, поверю.
Случайное убийство в театре, на съемках — вполне возможно. Если не изменяет память, так погиб сын Брюса Ли. И Алек Болдуин не так давно стал невольным убийцей, выстрелив в сторону женщины-оператора.
Степан Лукич рассказал, что некогда он был вполне респектабельным чиновником, служил в МПС, дослужился до чина коллежского асессора, а что касается актерства — поигрывал себе в домашних театрах. Кому от этого плохо? Ну, а потом, когда ему было уже под сорок, словно что-то прорвало и он решил уйти со службы и посвятить себя профессиональной сцене. Отказался от собственной фамилии, взял себе звучный псевдоним. Арбенин — это откуда? Из Лермонтова[1]? Десять лет странствовал по провинциальным театрам, подобно героям тех же пьес Островского — Счастливцева и Несчастливцева, терпел насмешки. А десять лет назад решил вдруг создать свой собственный театр. Понятно, что даже арендовать, не говоря уже о том, чтобы построить собственное здание, собрать труппу, речи не шло, но отчего бы не попробовать себя в качестве импресарио? Собрать горстку таких же как он — талантливых и неприкаянных, купить лошадей, кареты, да и
