Шрифт:
Закладка:
А за первым Механосом из врат уже вышагивал второй. Затем третий, пятый… И вот уже десятый металлический гигант вышагивает из врат, давя своей мощью тонкую материю, связывающую два мира воедино.
Целый полк механических воинов прибыл в этот мир. Андер Терлей гордился собой — под защитой Механосов чувствуешь себя гораздо спокойнее.
Но прибытие войск еще не закончилось. Ровными рядами, закованными в серую, небликующую броню из портала выходят эльфийские воины. Развевающийся на ветру флаг о многом сказал Андер Терлею. “Дубовый лист” — полк боевых магов. Штурмовое подразделение, давно ставшее легендарным. На их счету разгром базы демонов в Темном ущелье, оборона Порта трех миров и просто множество, огромное множество других битв. Воины этого полка не отличались высокой магической силой, но большой опыт, прекрасное взаимодействие с товарищами и четкое распределение обязанностей на поле боя делали из них поистине великолепных бойцов.
“Лучники межмирья”. Следующий полк вышагивающий из портала, заставил Андер Терлея захлебнуться от восторга! Славный путь этого полка выбит в камне на Аллее Вечных. Превосходные стрелки которые часто заканчивали битвы еще до того, как войска успевали сходится в рукопашной схватке — они их просто уничтожали на подходе. Всех, полностью.
“Клыки Эгра” — это уже орки. Зеленые великаны в толстенных доспехах. Очень грозные воины.
И еще множество великолепных воинов. Десять полков пришли в этот мир. Эльф-командующий гордился собой — он превзошел поручение Корр Терлея. С такими войсками война против людей можно считать уже выиграна.
Правда, вот небо… Андер Терлей с тоской и некоторым ужасом смотрел на алые полосы на небе. Они сулили проблемы, большие проблемы. И эльф надеялся, что прибывшие войска помогут решить их.
Но не только командующий с тревогой смотрел на небо. Гном, сидевший в повозке снабжения, что последней вынырнула из врат, в изумлении вздернул кустистые брови. Все гораздо хуже, чем ему докладывали…
За последнее столетие Корр Терлей трижды проходил процедуру полного лечения. Это весьма и весьма неприятное действо. Впрочем, выбора в этих случаях просто нет. Вот и в этот раз Корр Терлей чувствовал, что умирает. Да, он закрыл все свои раны, очистил кровь от гноя, срастил переломы. Но он тем не менее умирает. Тот, чудовищной силы взрыв, что в мгновение ока сжег его боевых товарищей, что-то сделал с ним. Что то, от чего он не может самостоятельно излечиться.
Бег варга очень мягок, и очень похож на езду на колеснице с рессорами, что так любят царские особы. После них езда на лошадях — пытка.
Но даже это плавное перемещение вымотало эльфа. В лесу перемещение верхом невозможно, более того, в некоторых местах бурелом настолько силен, что даже эльфу — жителю леса, пришлось бы обходить завалы. Так что пришлось ехать вдоль края леса, который сначала уходил почти строго на север, и лишь спустя несколько тысяч локтей поворачивал на запад — в сторону лагеря. Эти долгие часы Корр Терлей провел в полубессознательном состоянии. Однообразный пейзаж, ритмичные прыжки варга и долгий путь окончательно лишил эльфа сил. Поэтому к моменту, когда ездовое животное орков подбежало к лагерю, он еле держался в седле. Часовой, что открывал ворота, буквально подхватил падающее изувеченное тело главнокомандующего. Не будь у эльфа магической метки, обозначающей его принадлежность к высшему командному составу, вряд ли кто-то смог бы узнать в этом обгорелом, воняющем паленым мясом теле, Корр Терлея.
И вот сейчас, спустя долгие часы лечения, главнокомандующий неторопливо, с удовольствием ощущая былую силу в излеченном теле, слез с ритуального стола. Благодарно кивнул склонившимся в поклоне лекарям. Мельком глянул на забегающую в палатку обслугу — им сейчас убирать вскрытые по всем правилам некромантского искусства трупы людей. Эти отверженные только и годятся, чтобы своими никчемными жизнями давать исцеление другим, более достойным существам.
Залез в бочку с водой и с наслаждением смыл с себя кровь, гарь и всю грязь, что насобирал, ползая на обгорелых коленках, когда выбирался из той, лишенной магии зоны. Вот, кстати, тоже интересный вопрос: как эта зона образовалась? За всю свою долгую жизнь эльф не видел ничего подобного. Даже в низшем слое мира магия всегда была. Мало, самые крохи, которые годились лишь на создание балаганных фокусов, но была. А тут же полный, абсолютный ноль.
Несомненно, это как-то связано с тем взрывом. Эльф нахмурился — неужели люди создали оружие, для уничтожения магии? Мысли с оружия скакнули на людей применивших его. Зачем они здесь? Какие еще неприятности они способны причинить? Взгляд скользнул по стенкам палатки и уперся в алеющие небеса в окне. О нет! Неужели они прибыли для этого? Предатели, они в очередной раз показывают свою низшую сущность! Ради своей выгоды они пойдут даже на гибель всего сущего!
Корр Терлей рывком вылез из бадьи с остывающей водой. Нельзя тянуть ни минуты. Люди должны быть уничтожены!
Этих людей чертовски легко уничтожить. Я смотрел на спящих и ощущал в каждом из них яркую искру жизни. Магический взор легко замечал живое в темноте ночи. Он чем-то схож с изображением на инфракрасном визоре. Яркие пятна лежащих ворочались, кутались в свои термостойкие накидки, вздрагивали от криков ночных птиц. Я могу убить их в мгновение ока. Угасание жизни и все. Они тихо умрут во сне. Без боли, без летящих брызг крови и отрубленных голов. Тихая, спокойная смерть. И их яркие огоньки жизни не спеша угаснут. А потом я смогу уйти. Филактерия ждет.
Взгляд задержался на паладине. И я тут же сделал сам себе поправку: смогу убить всех, кроме него, конечно. Не представляю, какое заклинание может подействовать на священника. Вряд ли обычная некромантия сможет что-то сделать с Федором. Да даже свет его жизни, холодно-голубой, резко отличался от теплых, алых душ остальных людей.
Не понимаю. Совсем не понимаю, что произошло с этим паладином. Откуда у него это? Что это за магия? Сергей, этот тоже ОЧЕНЬ странный человек, утверждает, что у Федора сильно “прокачена”, как он любит выражаться, святая волошба. Не знаю… Ту святую магию, что я видел на Земле, уже в роли лича, когда сражался, в том числе и с паладинами, очень трудно
