– Марина! Ну, как ты могла забыть обо всём, что было?

Тут-то и появился какой-то незнакомый тип! Кинулся к Маринке, словно… словно они в каких-то отношениях!

– Это ещё кто? – заблажила Галина Владимировна. – Марина? Кто это? Ты что? А как же Витя?

Ивану и вопросы задавать не пришлось – сходу понял, кто перед ним. Понял, моментально оказался между Мариной и возмущённой тёткой, холодно уточнив у последней.

– Что вам тут надо?

– Ты кто такой? Не лезь не в своё дело! Мне надо с Маринкой поговорить! Она моя невестка… практически! Сына погибшего почти что жена!

Иван нехорошо усмехнулся и, прищурившись, осмотрел неприятную особу.

– Значит так, отвечаем по порядку! Я – Маринин жених, так что ваши к ней цепляния очень даже моё дело! Мне плевать, что нужно вам, и насколько я могу судить, ей с вами говорить не хочется. И да, она не ваша невестка. Ни теоретически, ни практически. Уходите!

– Ааааа, жених, значит, ишь, борзый какой! – подбоченилась Галина, – Вот мой сын тоже был ей жених, а сейчас в могиле! Тебе приятно было бы, если бы она и тебя так быстро забыла бы? Если бы ты умер? А?

Иван почувствовал, как за его спиной вздрогнула Марина, и озверел моментально и окончательно.

– Если что, я был бы счастлив, если бы Марина кого-то нашла и продолжила бы жить! Уверен, что и ваш сын тоже! Вам самой-то перед ним не стыдно? Нет? Сколько лет вы с неё деньги тянете? Убирайтесь отсюда немедленно, а то я вас сам уберу, да провожу до полиции с заявлением о вымогательстве!

Иван в гневе мог быть страшен – видимо, какие-то черты характера матушки, ему всё-таки достались и перековались вот в такое ураганно-гневное ощущение катастрофы, приближающейся к объекту его гнева.

Галина уставилась на разъярившегося мужчину и поёжилась – как-то прямо похолодало вокруг, или это у неё так мурашки по коже забегали? С законами она была знакома плохо, угроза звучала очень внушительно, короче, стало ей очень неприятно и стрёмно. Но она была бы не она, если бы отступила сразу.

– Марина, неужели же ты позволишь своему хахалю так разговаривать с мамой твоего Вити? – снова попыталась она.

– Галина Владимировна, – Марина стала рядом с Иваном и взяла его за руку. – Это не хахаль, а мой жених. Всё, что Витя обещал, я сделала за него и теперь я вам не помощница. Уходите пожалуйста, и больше никогда не возвращайтесь!

Галина зло прищурилась, открыла было рот, сказать, что Марина как чёрная вдова, что у неё и этот жених долго не проживёт, но Иван, просчитавший её следующий шаг и отлично понимающий, что пакостная баба на всё пойдёт, лишь бы задеть его Марину побольнее, шагнул вперёд.

– Рот держите закрытым и валите отсюда, иначе я за себя не ручаюсь! Ну, быстро!

Галина Владимировна ощутила такую осязаемую угрозу, что быстренько отпрыгнула назад и шмыгнула в сторону – к выходу из двора. Хотела было развернуться и издалека крикнуть какую-нибудь гадость поядовитее, но обнаружила, что Марины во дворе уже нет, а её новый жених стоит у машины, пристально и очень нехорошим взглядом провожает её отступление.

Марина, осознавшая себя в подъезде, поцеловала в нос Карри, дрожавшую от возмущения и возбуждения на руках, и сказала:

– Какое счастье, что он у меня есть! Нет, я отбилась бы от этой тётки, ещё бы мне не отбиться, но противно было бы очень. Противно, тоскливо и плохо, а теперь…

Тут распахнулась подъездная дверь, и на пороге дома обнаружился Иван, нагруженный кучей сумок, букетом цветов и рычащей Танютой.

– Мариш, возьми её, а? А то она рвётся догнать и загрызть ту бабу! – попросил Иван. – Ты чего так смотришь?

– Любуюсь! – честно ответила Марина, перехватывая и прижимая к себе крупную охранницу Танюту. – Спасибо, ты меня спас!

– Марин, ну, что ты в самом деле! Было бы от чего. Да, кстати, я тебе рассказывал про мою матушку?

– В общих чертах… – Марина смешно принюхалась к благоухающим всякими вкусными запахами пакетам.

– Ну, короче, ей эта самая как-её-там Галина, в подмётки не годится! – Иван внёс в лифт все пакеты и покаянно кивнул, – Честно! Она практически невыносима! Но я не позволю ей тебя задевать, так что не бойся.

Марина вдруг поняла, что ничего и не боится. Не боится, не волнуется, не переживает. И это такое приятное ощущение!

– Ты чего вздыхаешь? – осведомился Иван.

– Хорошо мне, так что я от приятности так дышу! – сообщила она жениху. – Да, кстати, а мы родителям когда говорить будем?

– Твоим лучше сегодня, – Иван за прошедшие дни про родителей Марины много чего узнал, обрадовался, что на его матушку мама Марины ничем не похожа, и сходу разочаровывать родителей невесты не собирался нипочём. – А моим… надо подумать. Отцу могу тоже сегодня позвонить, а маме – лучше чуть позже.

За их первым «почти семейным» завтраком выяснили, что у обоих есть квартиры в ипотеке, что они сдаются, чтобы эту самую ипотеку скорее гасить, и что Марине платить осталось чуть-чуть, буквально пару месяцев, а у Ивана осталось ещё несколько лет платежей.

– Жить можно у меня в родительской – квартира пустая, у отца договор в Новосибирске на пять лет, а прошёл всего год с хвостиком.

Марина замотала головой:

– Вань, ты что? У меня же приданое – мой триКОТаж и три собаки. Да, они вменяемые и воспитанные, но тащить их в квартиру свёкров неразумно. А ну как твоя мама приедет погостить, а тут Тёмочка на пороге.

Иван представил картину и поперхнулся омлетом.

– Вот и я тебе про это же говорю, – Марина хладнокровно постучала его по спине, – Моя ипотечная квартира здесь в соседнем доме. Район хороший, так что разумнее будет жить тут, а твою сдавать.

В рассуждениях и планах закончили завтрак и доехали было до ювелирного, но Марина напрочь отказалась выбирать кольцо.

– Не хочу! Вань, обручальное надену с радостью, а так – не надо… Я после того кольца… ну, ты понимаешь, вообще их не ношу.

– Всё у нас неправильно! – ворчал Иван, выбрав на свой вкус кулон и вручив его невесте. – Ну, хоть так-то можно?

Марина к драгоценностям была довольно равнодушна, но кулон по-настоящему понравился, да так понравился, что она потихоньку касалась его рукой и косилась на собственное отражение в машинном окне.

Родителям она позвонила ещё рано утром, сказала, что приедет с гостем, и их ждали.

Ехали