она покосилась на Кардана, — больше, чем для вас. Неважно. Профу пришлось повозиться, но теперь у нас есть практически универсальная отмычка. Ну, он так думает. Мы ещё не проверяли, ждали вас.

— Красавица стала, — сказал я честно.

Девушка выглядит на двадцать с небольшим и действительно расцвела.

— Ой, скажешь тоже, дылда, — отмахнулась она, но расплылась в улыбке.

— Лёх, — обратился ко мне Кардан, — можно на пару слов?

— Валяй, — слегка удивился я.

— Давай отойдём.

Мы прошли метров сто и уселись на другую лавочку, подальше. Площадь Мораториума скучающие экс-корректоры обиходили — привели в порядок зелёные насаждения, отмыли стёкла, смели листья, освободив от завязавшейся почвы брусчатку мостовой, посадили какие-то цветочки, расчистив древние лужайки от кустов. Но туда, где мы сидим, их энтузиазм не достал, тут всё заброшено и дико. Город пуст, по большому счёту, обжито всего три дома — импровизированное общежитие бывших корректоров, особняк, который занял Андрей с семьёй и слугами, и комплекс из нескольких строений на окраине, в котором поселилась община кайлитов. Немобильная часть клана Костлявой разбила лагерь в поле, за пределами города, расставила свои модули-вагончики и там живёт, им привычно. Синеглазые детишки бегают туда-сюда, из кланового стойбища в центр, к таким же синеглазым постарше. Не то чтобы старшие сильно умнее, но всё же чему-то дети у них учатся. Аннушка как раз пошла наводить там шороху, чтобы не расслаблялись. Её эмоциональная ругань доносится даже сюда, но так, отголосками, слов не разобрать.

— Как дела у клана? Как Костлявая? — спросил я Кардана. — Как сам?

— Вот об этом, дро, я и хотел с тобой перетереть, — вздыхает он. — Караван вчера пришёл, ребята неплохо расторговались, отлично оттянулись, надрали по дороге жопы каким-то рейдерам. Вечером праздновали.

— Что-то ты не очень весело об этом рассказываешь.

— Да, дро, ты же видишь, я был тут. Не ходил с караваном. Сидел на охране, караулил дверь, присматривал за детишками, помогал женщинам по хозяйству, — клановый тяжко вздохнул. — А знаешь почему, дро?

— Почему?

— Потому что это сраное железо чем дальше, тем больше глючит, — он с досадой стукнул себя по механическому колену. — В любой момент может отрубиться нога, рука, глаз, да что угодно. Наш техн говорит, дело в прошивке. Её надо обновить, но негде. Техн у нас, честно сказать, хреновенький, самоучка, разве что миоблок перекинуть или сустав поменять, что-то серьёзное вообще не тянет. Костлявая больше не берет меня в караван, не доверяет. Да я сам себе не доверяю, дро! Который раз пролетаю мимо доли, чёрт меня дери! Сижу на довольствии клана, как какой-нибудь старый шлок.

— Сочувствую, — я осторожно похлопал его по плечу. Плечо твёрдое.

— Понимаешь, дро, — вздохнул он. — Крисса… Она…

— Чувства? — понимающе кивнул я.

— Не то слово. Она классная, я таких никогда не встречал раньше. Всё понимает, столько всего знает! Мы часами болтаем.

— Только болтаете?

— Ну, дро, пока да, но есть перспектива, клянусь! Я же вижу, она ко мне нормально! Её вообще не парит, что у меня открытый сет, — Кардан снова похлопал себя по металлу ноги. — Криссу это даже привлекает, прикинь! Необыкновенная девчонка, дро. Необыкновенная! Я без ума от неё, если честно.

— Так в чём же дело? Ты без ума, она не против — что не так?

— Да всё то же самое, дро. Чёртовы глючные имплы. Как я могу подкатывать к такой классной девчонке, когда у меня ни доли с каравана, ни перспектив в клане, и с имплами хрен пойми что? Она учится у целого профессора, умная, как церебральный нейрокластер, руки золотые, техника от неё прям мурлычет, у неё вся жизнь впереди, а я? Что я ей предложу, дро? Меня, может, завтра вообще парализует…

— Да, хреново, — посочувствовал я. — А от меня-то ты чего хочешь?

— Костлявая говорит, что тётка твоя знает дорогу к нам. Ну, в наш сраный чёртов город. Я по нему не скучаю, вот вообще, говённое местечко, но, дро, мне бы хоть на денёк туда!

— Зачем?

— Найти того техна, который мне прошивку после деренда ставил, попросить поправить. Обновить, заменить, пофиксить — ему виднее, что нужно. Умнейший мужик, ему это вообще раз плюнуть. Официалы мне не помогут, прошивка хакнутая, это лютый крайм, но он сможет, я знаю. Попроси свою бабу, дро, ладно?

— Что попросить? — растерялся я.

— Чтобы она нас свозила домой, ненадолго! Не только у меня такая проблема, дро. Почти у всех, кто с имплами, поглючивает. Давно не обновлялись, не проходили техобслуживание и всё такое. С железом нам Завод помог немного, поменяли расходку, подшипники, сальники, миоблоки, у кого побилось, но с прошивками они ничего сделать не могут, не их тема. Твоя, вроде, Костлявой обещала, что порешает, но время-то уходит! Пусть поспешит, а? Я боюсь, дро, что упущу Криссу! Уедет она снова со своим профессором, у неё там быстро время летит, забудет меня! Найдёт себе кого поумнее да поудачливей, без глючного железа…

— Послушай, Кардан, я не так чтобы что-то решаю по срокам.

— Да я понимаю, у самого прем — Костлявая. Если баба — прем, то как решила — так и будет. С мужиком-премом ещё как-то договориться можно, а эти — не, кремень. Твоя такая же. Вон, как своих воспитывает, аж стёкла трясутся!

Из дома донеслось громкое: «Идиотка малолетняя! Какого хрена ты…» — потом кто-то закрыл окно, и Аннушкин голос затих.

— Есть такое, — согласился я. — Напомню ей о ваших проблемах, но вы не единственные, кому срочно нужна помощь.

— Да я понимаю, дро. И на том спасибо. Буду должен!

* * *

Проверять, куда приведут нас ключи, мы собрались втроём: я, Аннушка и Лейхерот Теконис. Но за профессором увязалась Крисса, за ней — Кардан, так что в итоге оказалось пятеро. Профессор выглядит недовольным, но он всегда так выглядит. Сообщил нам через губу, что был вынужден произвести огромное количество расчётов. Выглядело это так, как будто нам персональное одолжение делал. Хотел было посоветовать ему купить калькулятор, но благоразумно промолчал.

Кардан тащится за нами, слегка прихрамывая, но в целом выглядит бодро или просто бодрится перед девчонкой. Аннушке я его просьбу передал, но она