Гипотеза о том, что особые проблемы во взаимоотношениях являются основной причиной эмоциональных нарушений у людей, и поэтому перенос и контрперенос должны быть исходными при попытках помочь преодолеть нарушения, весьма сомнительна. Она игнорирует ряд очевидных фактов. Во-первых, если людей так легко расстраивают их отрицательные и противоречивые отношения с родителями и другими значимыми фигурами их детства, то они должны были родиться со способностью так реагировать; в этом случае вполне вероятно, что некоторые рождаются более уязвимыми. Во-вторых, каждый, кто имеет эмоциональные нарушения из-за того, что его родители не обращались с ним должным образом, конечно, должен сначала иметь некоторое когнитивное ожидание или философское допущение, а именно предположение о том, что люди, и особенно его родители, должны обращаться с ним лучше и что его должны одобрять, чтобы он мог любить себя. В-третьих, каждый, кого вывели из душевного равновесия отношения со значимыми людьми в период его детства, очевидно, будучи взрослым, внушает себе те же глупые взгляды на мир, с которыми он родился и с верой в которые был воспитан. Именно эти постоянные повторения детских убеждений, а не ранние ошибочные осознания, которые помогли ему сформировать убеждения, теперь питают и поддерживают его нарушение. В-четвертых, так или иначе именно идея о необходимости получать одобрение окружающих больше всего расстраивает человека, когда у него возникают трудности и он чувствует неодобрение со стороны окружающих или ощущает собственное несовершенство. Именно его собственное некритичное принятие и самозащитное сохранение этой идеи удерживают его в невротичном или психотическом состоянии, поэтому любые средства, побуждающие его оспаривать, сомневаться и изменять эти философские посылки, будут иметь терапевтический эффект.

Естественно, одним из таких средств могут быть хорошие межличностные отношения с терапевтом. Так как клиент может сделать вывод, что если терапевт тепло принимает его, то он может без сомнения принять себя и больше не беспокоиться о том, хорошо ли обращаются с ним родители и остальные. Однако он также может еще легче прийти к неверному заключению, что если терапевт любит его, то, следовательно, он не бесполезное существо, каким он прежде себя считал, и что теперь он может успешнее завоевывать одобрение других. В этом случае он, в сущности, ни на йоту не изменил свою философию; он все еще болен, но теперь это «более счастливый» и «более уравновешенный» больной, так как убежден, что может получить ту любовь, которую все еще считает абсолютно необходимой.

Гипотеза, в которой перенос рассматривается как ключевое понятие при поиске причин и методов лечения эмоциональных нарушений, представляется очень ограниченной и поверхностной. Она игнорирует биологические и философские основы феномена переноса и не учитывает значение рационального и убеждающего элемента в психотерапии, подчеркнутого в последнее время Дональдом Фордом и Хью Урбаном (Donald Ford and Hunh Urban), Дональдом P. Стипером и Дениэлем Н. Винером и другими. Некоторые наиболее эффективные методы терапии, например, прямое объяснение, поучительная тренировка, логический грамматический разбор и домашние задания, забыты или не используются терапевтами, которые слишком акцентируют внимание на взаимоотношениях.

Это не говорит о том, что поддержка, теплота, я-поддержка, подчеркивание ценностей пациента, помощь в решении его проблем, уважительное отношение к нему и подобные действия и установки являются недопустимыми способами помощи в психотерапии. Иногда это так, а временами эти методы поддержки работают там, где практически ни одна техника не сработает. Но не всегда! И в большинстве случаев их основная ценность вполне может заключаться в том, что они поддерживают клиента до тех пор, пока его, в конце концов, не заставят взяться за свои основные философские посылки и изменить свои разрушительные идеи и манеру поведения.

Допуская, что у переноса и контрперенсса есть явные преимущества и ограничения в терапевтическом арсенале и что повышенное самоосознание со стороны терапевта является как положительным, так и отрицательным, можно ли также сказать, что постоянный личностный рост терапевта тоже имеет свои отчетливые недостатки? И да, и нет — так как ответ на этот вопрос зависит от того, о каком личностном росте идет речь и как он используется в целях помощи клиенту.

Настоящий личностный рост и профессионализм терапевта почти всегда благотворны для клиента, так как включают в себя принятие терапевтом факта, что терапия не всегда красива и радостна; что некоторые клиенты несносны и утомительны, но такие они и есть; что, верите вы или нет, основная функция терапии — попытаться (хотя и не всегда успешно) помочь клиенту начать выздоравливать. Или, используя старый термин Карла Роджерса, здравомыслящий терапевт должен быть в значительной степени ориентированным на клиента по целям, даже если его методы, как мои собственные, во многом действующие, опираются на внутреннее убеждение, основаны на теории и, следовательно, вдохновлены не результатами деятельности клиента. Его вспомогательной целью вполне может быть удовольствие и помощь самому себе во время терапевтической сессии, но лучше, чтобы его главной целью была помощь клиенту. Если нет, то я настоятельно посоветовал бы ему поработать над собой в плане личного и профессионального развития или даже прекратить терапевтическую практику и стать учителем, исследователем, экспериментатором или найти какую-то иную реализацию своим талантам и подготовке.

Как и все люди, терапевт должен быть, в первую очередь, честен перед собой и интересоваться самим собой. Человек должен получать удовольствие от выполнения своих профессиональных обязанностей, а не приносить себя в жертву своей профессии, и это в полной мере относится и к психотерапевтам. Если терапевт действительно получает удовольствие от того, что помогает другим решать их проблемы, то риск впадения в эгоцентризм, мазохизм и прочие отклонения не очень высок для него. Если ему нравится быть психотерапевтом из-за того, что его привлекает престиж профессии или он хочет управлять жизнями других, или стремится выкапывать сплетни о соседях, или наслаждается детективной игрой, соединяя кусочки жизни клиента в одно целое, или просто хочет заработать на хорошую жизнь, занимаясь интеллектуальной деятельностью, или по многим другим причинам, то он имеет право на свой выбор. Но если ему суждено быть как хорошим терапевтом, так и благополучным человеком, то ему лучше полюбить помогать людям решать их проблемы ради них самих так же, как и ради себя.

К тому же предпочтительно, чтобы зрелый терапевт обладал рядом весьма важных качеств, если он хочет максимально помогать клиентам. Терапевт не должен оставаться зависимым и нуждающимся в одобрении со стороны других. Терапевту необходимо стать терпимым и безоценочным, когда люди ведут себя так, как бы ему не хотелось. Он должен